А.Н.Островский. Последняя жертва
Комедия в пяти действиях
Москва, ГИХЛ, 1960, Собрание сочинений в десяти томах, т. 7
OCR & spellcheck: Ольга Амелина, декабрь 2004



ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЛИЦА:

Ю л и я  П а в л о в н а  Т у г и н а, молодая вдова.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а, тетка Юлии, пожилая небогатая женщина.
В а д и м  Г р и г о р ь е в и ч  Д у л ь ч и н, молодой человек.
Л у к а  Г е р а с и м ы ч  Д е р г а ч е в, приятель Дульчина, довольно невзрачный господин и по фигуре и по костюму.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч  П р и б ы т к о в, очень богатый купец, румяный старик, лет 60, гладко выбрит, тщательно причесан и одет очень чисто.
М и х е в н а, старая ключница Юлии.

Небольшая гостиная в доме Тугиной. В глубине дверь входная, направо (от актеров) дверь во внутренние комнаты, налево окно. Драпировка и мебель довольно скромные, но приличные.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Михевна (у входной двери), потом Глафира Фирсовна.

М и х е в н а. Девушки, кто там позвонил? Вадим Григорьич, что ли?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (входя). Какой Вадим Григорьич, это я! Вадим-то Григорьич, чай, позже придет.
М и х е в н а. Ах, матушка, Глафира Фирсовна! Да никакого и нет Вадима Григорьича; это я так, обмолвилась... Извините!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Сорвалось с языка, так уж нечего делать, назад не спрячешь. Эка досада, не застала я самой-то! Не близко место к вам даром-то путешествовать; а на извозчиков у меня денег еще не нажито. Да и разбойники же они! За твои же деньги тебе всю душеньку вытрясет, да еще того гляди вожжами глаза выхлестнет.
М и х е в н а. Что говорить! То ли дело свои...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что, свои? Ноги-то, что ли?
М и х е в н а. Нет, лошади-то, я говорю.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Уж чего лучше! Да только у меня свои-то еще на Хреновском заводе; все купить не сберусь: боюсь, как бы не ошибиться.
М и х е в н а. Так вы пешечком?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да, по обещанию, семь верст киселя есть. Да вот не в раз, видно, придется обратно на тех же, не кормя.
М и х е в н а. Посидите, матушка; она, надо быть, скоро воротится.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А куда ее бог понес?
М и х е в н а. К вечеренке пошла.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. За богомолье принялась. Аль много нагрешила?
М и х е в н а. Да она, матушка, всегда такая; как покойника не стало, все молится.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Знаем мы, как она молится-то.
М и х е в н а. Ну, а знаете, так и знайте! А я знаю, что правду говорю, мне лгать не из чего. Чайку не прикажете ли? У нас это мигом.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Нет, уж я самоё подожду. (Садится.)
М и х е в н а. Как угодно.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, что ваш плезир-то?
М и х е в н а. Как, матушка, изволили сказать? Не дослышала я...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, как его поучтивей-то назвать? Победитель-то, друг-то милый?
М и х е в н а. Не понять мне разговору вашего, слова-то больно мудреные.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ты дуру разыгрываешь аль стыдишься меня? Так я не барышня. Поживешь с мое-то, да в бедности, так стыдочек-то всякий забудешь, ты уж в этом не сомневайся. Я про Вадима Григорьича тебя спрашиваю...
М и х е в н а (приложив руку к щеке). Ох, матушка, ох!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что заохала?
М и х е в н а. Да стыдно очень. Да как же вы узнали? А я думала, что про это никому не известно...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как узнала? Имя его ты сама сейчас сказала мне, Вадимом Григорьичем окликнула.
М и х е в н а. Эка я глупая.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да, кроме того, я и от людей слышала, что она в приятеля своего много денег проживает... Правда, что ли?
М и х е в н а. Верного я не знаю; а как, чай, не проживать; чего она для него пожалеет!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. То-то муж-то ее, покойник, догадлив был, чувствовало его сердце, что вдове деньги понадобятся, и оставил вам миллион.
М и х е в н а. Ну, какой, матушка, миллион! Много меньше.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, уж это у меня счет такой, я все на миллионы считаю: у меня, что больше тысячи, то и миллион. Сколько в миллионе денег, я и сама не знаю, а говорю так, потому что это слово в моду пошло. Прежде, Михевна, богачей-то тысячниками звали, а теперь уж все сплошь миллионщики пошли. Нынче скажи-ка про хорошего купца, что он обанкрутился тысяч на пятьдесят, так он обидится, пожалуй, а говори прямо на миллион либо два, - вот это верно будет... Прежде и пропажи-то были маленькие, а нынче вон в банке одном семи миллионов недосчитались. Конечно, у себя-то в руках и приходу и расходу больше полтины редко видишь; а уж я такую смелость на себя взяла, что чужие деньги все на миллионы считаю и так-то свободно об них разговариваю... Миллион, и шабаш! Как же она, вещами, что ль, дарит ему аль деньгами?
М и х е в н а. Про деньги не знаю, а подарки ему идут поминутно, и все дорогие. Ни в чем у него недостатка не бывает, - и в квартире-то все наше; то она ему чернильницу новую на стол купит со всем прибором...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Чернильница-то дорогая, а писать нечего.
М и х е в н а. Какое писанье, когда ему; он и дома-то не живет... И занавески ему на окна переменит, и мебель всю заново. А уж это посуда, белье и что прочее, так он и не знает, как у него все новое является, - ему-то все кажется, что все то же... До чего уж, до самой малости; чай с сахаром и то от нас туда идет...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Все еще это не беда, стерпеть можно. Разные бабы-то бывают: которая любовнику вещами, - та еще, пожалуй, капитал и сбережет; а которая деньгами, ну, уж тут разоренье верное...
М и х е в н а. Сахару больно жалко: много его у них выходит... Куда им пропасть этакая?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как же это у вас случилось, как ее угораздило такой хомут на шею надеть?..
М и х е в н а. Да все эта дача проклятая. Как жили мы тогда, вскоре после покойника, на даче, - жили скромно, людей обегали, редко когда и на прогулку ходили, и то куда подальше... тут его и нанесло, как на грех. Куда не выдем из дому, все встретится да встретится. Да молодой, красивый, одет как картинка; лошади, коляски какие! А сердце-то ведь не камень... Ну, и стал присватываться, она не прочь; чего еще - жених хоть куда и богатый. Только положили так, чтоб отсрочить свадьбу до зимы: еще мужу год не вышел, еще траур носила. А он, между тем временем, каждый день ездит к нам как жених и подарки и букеты возит. И так она в него вверилась, и так расположилась, что стала совсем как за мужа считать. Да и он без церемонии стал ее добром, как своим, распоряжаться. "Что твое, что мое, говорит, это все одно". А ей это за радость: "Значит, говорит, он мой, коли так поступает; теперь у нас, говорит, за малым дело стало, только повенчаться".
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да, за малым! Ну, нет, не скажи! Что ж дальше-то?.. Траур кончился... зима пришла...
М и х е в н а. Зима-то пришла, да и прошла, да вот и другая скоро придет.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А он все еще в женихах числится?
М и х е в н а. Все еще в женихах.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Долгонько. Пора б порешить чем-нибудь, а то что людей-то срамить!
М и х е в н а. Да чем, матушка! Как мы живем? Такая-то тишина, такая-то скромность, прямо надо сказать, как есть монастырь: мужского духу и в заводе нет. Ездит один Вадим Григорьич, что греха таить, да и тот больше в сумеречках. Даже которые его приятели, и тем к нам ходу нет... Есть у него один такой, Дергачев прозывается, тот раза два было сунулся...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Не попотчуют ли, мол, чем?
М и х е в н а. Ну, конечно, человек бедный, живет впроголодь, - думает и закусить и винца выпить. Я так их и понимаю. Да я, матушка, пугнула его. Нам не жаль, да бережемся; мужчины чтоб ни-ни, ни под каким видом. Вот как мы живем... И все-то она молится да постится, бог с ней.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Какая ж тому причина, с чего ей?..
М и х е в н а. Чтоб женился. Уж это всегда так.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А я так думаю, что не даст ей бог счастья. Родню забывает... Уж коли задумала она капитал размотать, так лучше бы с родными, чем с чужими. Взяла бы хоть меня; по крайности и я бы пожила в удовольствие на старости лет...
М и х е в н а. Это уж ее дело; а я знаю, что у ней к родным расположение есть.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Незаметно что-то. Сама прочь от родных, так и от нас ничего хорошего не жди, особенно от меня. Женщина я не злая, а ноготок есть, удружить могу. Ну, вот и спасибо, только мне и нужно, все я от тебя вызнала. Что это, Михевна, как две бабы сойдутся, так они наболтают столько, что в большую книгу не упишешь, и наговорят того, что, может быть, и не надо?
М и х е в н а. Наша слабость такая женская. Разумеется, по надежде говоришь, что ничего из этого дурного не выдет. А кто же вас знает, в чужую душу не влезешь, может, вы с каким умыслом выспрашиваете. Да вот она и сама, а я уж по хозяйству пойду. (Уходит.)

Входит Юлия Павловна.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Глафира Фирсовна, Юлия.

Ю л и я (снимая платок). Ах, тетенька, какими судьбами? Вот обрадовали!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Полно, полно, уж будто и рада?
Ю л и я. Да еще бы! конечно, рада.

Целуются.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Бросила родню-то, да и знать не хочешь! Ну, я не спесива, сама пришла, уж рада не рада ль, а не выгонишь, ведь тоже родная.
Ю л и я. Да что вы! Я родным всегда рада, только жизнь моя такая уединенная, никуда не выезжаю. Что делать-то, уж такая я от природы! А ко мне всегда милости просим.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что это ты, как мещанка, платком покрываешься? Точно сирота какая.
Ю л и я. Да и то сирота.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. С таким сиротством еще можно жить. Ох, сиротами-то зовут тех, кого пожалеть некому, а у богатых вдов печальники найдутся. Да я бы на твоем месте не то что в платочке, а в аршин шляпку-то соорудила, развалилась в коляске, да и покатывай! На, мол, смотри!
Ю л и я. Не удивишь нынче никого, что ни надень. Да и мне рядиться-то не к чему и не к месту было, я к вечерне ходила.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да, уж тут попугаем-то вырядиться не для кого, особенно в будни. Да что ты долго? Вечерни-то давненько отошли.
Ю л и я. Да после вечерни-то свадьба была простенькая, так я осталась посмотреть.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Чего это ты, милая, не видала? Свадьба как свадьба. Чай, обвели да и повезли, не редкость какая.
Ю л и я. Все-таки, тетенька, интересно на чужую радость посмотреть.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, посмотрела, позавидовала чужому счастью, и довольно! Аль ты свадьбы-то смотришь, как мы, грешные? Мы так глаза-то вытаращим, что не то что бриллианты, а все булавки-то пересчитаем. Да еще глазам-то не верим, так у всех провожатых и платья и блонды перещупаем, настоящие ли?
Ю л и я. Нет, тетенька, я в народе не люблю, я издали смотрела; в другом приделе стояла. И какой случай! Вижу я, входит девушка, становится поодаль, в лице ни кровинки, глаза горят, уставилась на жениха-то, вся дрожит, точно помешанная. Потом, гляжу, стала она креститься, а слезы в три ручья так и полились. Жалко мне ее стало, подошла я к ней, чтобы разговорить да увести поскорее. И сама-то плачу.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ты-то об чем, не слыхать ли?
Ю л и я. Заговорили мы: "Пойдемте, - говорю я, - дорогой потолкуем! Мы тут со слезами-то не лишние ли?" - "Вы-то, не знаю, говорит, а я лишняя". Посмотрела с минуточку на жениха, кивнула головой, прошептала "прощай", и пошли мы со слезами.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Дешевы слезы-то у вас.
Ю л и я. Уж очень тяжело это слово-то "прощай". Вспомнила я мужа-покойника, очень я плакала, как он умер, а как пришлось сказать "прощай" в последний раз, так ведь я было сама умерла. А каково сказать "прощай навек" живому человеку, ведь это хуже, чем похоронить.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Эка у вас печаль по этим заблужденным! Да бог с ней! Всякая должна знать, что только божье крепко.
Ю л и я. Так-то так, тетенька, да коли любишь человека, коль всю душу в него положила?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. И откуда это в вас такая горячая любовь проявляется?
Ю л и я. Что ж делать-то? Ведь уж это кому как дано. Конечно, кто любви не знает, тем легче жить на свете.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Э, да что нам о чужих! Поговори о себе. Как твой-то сокол?
Ю л и я. Какой мой сокол?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, как величать-то прикажешь? жених там, что ли? Вадим Григорьич.
Ю л и я. Да как же... Да откуда ж вы?..
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Откуда узнала-то? Слухом земля полнится: хоть в трубы еще не трубят, а разговор идет.
Ю л и я (конфузясь). Да теперь скоро, тетенька, свадьба у нас.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Полно, так ли? Ненадежен он, говорят, да и мотоват очень.
Ю л и я. Уж каков есть, такого и люблю.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Удерживать бы немножко.
Ю л и я. Как можно, что вы говорите! Ведь не жена еще, как я смею что-нибудь сказать? Вот бог благословит, тогда другое дело; а теперь я могу только лаской да угождением. Кажется, рада бы все отдать, только б не разлюбил.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что ты, стыдись! Молодая, красивая женщина, да на мужчину разоряться, не старуха ведь.
Ю л и я. Да я и не разоряюсь и не думала разоряться, он сам богат. А все ж таки чем-нибудь привязать нужно. Живу я, тетенька, в глуши, веду жизнь скромную, следить за ним не могу; где он бывает, что делает... Иной раз дня три, четыре не едет, чего не передумаешь; рада бог знает что отдать, только бы увидать-то.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Чем привязать, не знаешь? А ворожба-то на что? Чего другого, а этого добра в Москве не занимать стать. Такие снадобья знают, испробованные! Я дамы четыре знаю, которые этим мастерством занимаются. Вон Манефа говорит: "Я своим словом на краю света, в Америке достану и там на человека тоску да сухоту нагоню. Давай двадцать пять рублей в руки, из Америки ворочу". Вот ты бы съездила.
Ю л и я. Нет, что вы, как это можно?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ничего. А то есть один отставной секретарь, горбатый, так он и ворожит, и на фортепьянах играет, и жестокие романсы поет - так оно для влюбленных-то как чувствительно.
Ю л и я. Нет, ворожить я не стану.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А ворожить не хочешь, так вот тебе еще средство: коли чуть долго не едет к тебе, сейчас его, раба божьего, в поминанье за упокой!.. Какую тоску-то нагонишь, мигом прилетит...
Ю л и я. Ничего этого не нужно.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Греха боишься? Оно точно что грех.
Ю л и я. Да и не хорошо.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Так вот тебе средство безгрешное: можно и за здравье, только свечку вверх ногами поставить: с другого конца зажечь. Как действует!
Ю л и я. Нет, уж вы оставьте! Зачем же!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А лучше-то всего, вот наш тебе совет: брось-ка ты его сама, пока он тебя не бросил.
Ю л и я. Ах, как можно, что вы! всю жизнь положивши, да я жива не останусь.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Потому как нам, родственным людям, сраму от тебя переносить не хочется. Послушай-ка, что все родные и знакомые говорят.
Ю л и я. Да что им до меня! Я никого не трогаю, я совершеннолетняя.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А то, что нигде показаться нельзя, везде спросы да насмешки: "Что ваша Юленька? Как ваша Юленька?" Вот посмотри, как Флор Федулыч расстроен через тебя.
Ю л и я. И Флор Федулыч?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Я его недавно видела, он сам хотел быть у тебя сегодня.
Ю л и я. Ай, стыд какой! Зачем это он? Такой почтенный старик.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Сама себя довела.
Ю л и я. Я его не приму. Как я стану с ним разговаривать? С стыда сгоришь.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да ты не очень бойся-то. Он хоть строг, а до вас, молодых баб, довольно-таки снисходителен. Человек одинокий, детей нет, денег двенадцать миллионов.
Ю л и я. Что это, тетенька, уж больно много.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Я так, на счастье говорю, не пугайся, мои миллионы маленькие. А только много, очень много, страсть сколько деньжищев! Чужая душа - потемки, кто знает, кому он деньги-то оставит, вот все родные-то перед ним и раболепствуют. И тебе тоже его огорчать-то бы не надо.
Ю л и я. Какая я ему родня! Седьмая вода на киселе, да и то по муже.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Захочешь, так родней родни будешь.
Ю л и я. Я этого не понимаю, тетенька, и не желаю понимать.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Очень просто: исполняй всякое желание его, всякий каприз, так он еще при жизни тебя озолотит.
Ю л и я. Надо знать, какие у него капризы-то! Другие капризы и за ваши двенадцать миллионов исполнять не согласишься.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Капризные старики кому милы, конечно. Да старик-то он у нас чудной, сам стар, а капризы у него молодые. А ты разве забыла, что он твоему мужу был первый друг и благодетель. Твой муж пред смертью приказывал ему, чтоб он тебя не забывал, чтоб помогал тебе и советом и делом и был тебе вместо отца.
Ю л и я. Так не я забыла-то, а он. После смерти мужа я его только один раз и видела.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Можно ль с него требовать? Мало ль у него делов-то без тебя! У него все это время мысли были заняты другим. Сирота у него была на попечении, красавица, получше тебя гораздо; а вот теперь он отдал ее замуж, мысли-то у него и освободились, и об тебе вспомнил, и до тебя очередь дошла.
Ю л и я. Очень я благодарна Флору Федулычу, только я никаких себе попечителей не желаю, и напрасно он себя беспокоит.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Не отталкивай родню, не отталкивай! Проживешься до нитки, куда денешься? К нам же прибежишь.
Ю л и я. Ни к кому я не пойду, гордость моя не позволит, да мне и незачем. Что вы мне бедность пророчите? Я не маленькая: и сама собою и своими деньгами я распорядиться сумею.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А я другие разговоры слышала.
Ю л и я. Нечего про меня слышать. Конечно, от сплетен не убережешься, про всех говорят, особенно прислуга; так хорошему человеку, солидному, стыдно таким вздором заниматься.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вот так! Сказала, как отрезала. Так и знать будем.

Входит Михевна.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Юлия, Глафира Фирсовна и Михевна.

М и х е в н а. Чай готов, не прикажете ли?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Нет, чай, бог с ним! Вот чудо-то со мной, вот послушай! Как вот этот час настанет, и начинает меня на съестное позывать. И с чего это сталось?
Ю л и я. Так можно подать.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Зачем подавать? У тебя ведь, я чай, есть такой шкапчик, где все это соблюдается - и пропустить можно маленькую и закусить! Я не спесива: мне огурец - так огурец, пирог - так пирог.
Ю л и я. Есть, тетенька, как не быть!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вот мы к нему и пристроимся. Перекушу я малым делом, да уж и пора мне. Засиделась я у тебя, а мне еще через всю Москву шествовать.
Ю л и я. Неужели такую даль пешком? Тетенька, если вы не обидитесь, я бы предложила вам на извозчика. (Вынимает рублевую бумажку.) А то лошадь заложить?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Не обижусь. От другого обижусь, а от тебя нет, не обижусь, от тебя возьму. (Берет бумажку.) Когда тут лошадь закладывать!

Юлия и Глафира Фирсовна уходят в дверь направо, Михевна идет за ними. Звонок.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Михевна, потом Дергачев.

М и х е в н а. Ну, уж это Вадим Григорьич, по звонку слышу. (Идет к двери, навстречу ей Дергачев.) Ох, чтоб тебя!
Д е р г а ч е в (важно). Я желаю видеть Юлию Павловну.
М и х е в н а. Ну, да мало ль чего вы желаете. К нам, батюшка, в дом мужчины не ходят. И кто это вас пустил? Сколько раз говорила девкам, чтоб не пускали.
Д е р г а ч е в (пожимая плечами). Вот нравы!
М и х е в н а. Ну да, нравы! Пускать вас, так вы повадитесь.
Д е р г а ч е в. Я не за тем пришел, чтоб твои глупости слушать. Доложи, милая, Юлии Павловне.
М и х е в н а. Да, милый, нельзя.
Д е р г а ч е в. Что за вздор! Мне нужно видеть Юлию Павловну.
М и х е в н а. Ну, да ведь не особенная какая надобность.
Д е р г а ч е в. У меня есть письмо к ней.
М и х е в н а. А письмо, так давай его и ступай с богом.
Д е р г а ч е в. Я должен отдать в собственные руки.
М и х е в н а. И у меня свои собственные руки, не чужие. Чего боишься? Не съем его.

Входит Юлия Павловна.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Дергачев, Михевна, Юлия Павловна.

Ю л и я. Что у вас тут за разговор? А, Лука Герасимыч, здравствуйте!
Д е р г а ч е в. Честь имею кланяться! Письмо вот от Вадима. (Подает письмо.)
Ю л и я. Покорно вас благодарю. Ответа не нужно?
Д е р г а ч е в. Ответа не нужно-с, он сам заедет.
Ю л и я. Что, здоров он?
Д е р г а ч е в. Слава богу-с.
М и х е в н а. Не держи ты его, отпусти поскорее, что хорошего?
Д е р г а ч е в. Могу я его здесь подождать-с?
Ю л и я. Лука Герасимыч, извините! Я жду одного родственника, старика, понимаете?
М и х е в н а. Да, Герасимыч, ступай, ступай!
Д е р г а ч е в. Герасимыч! Какое невежество!
М и х е в н а. Не взыщи!
Ю л и я. Не сердитесь на нее, она женщина простая. До свидания, Лука Герасимыч!
Д е р г а ч е в. До свидания, Юлия Павловна! Как ни велика моя дружба к Вадиму, но уже подобных поручений я от него принимать не буду, извините-с! Я сам ему предложил-с, я думал провести время...
М и х е в н а. Ну, что еще за разговоры развел?
Ю л и я. Что делать, у нас это не принято. (Кланяется.)
М и х е в н а (Юлии). Глафира Фирсовна ушла?
Ю л и я. Ушла.
М и х е в н а (Дергачеву). Пойдем, пойдем, я провожу.

Дергачев раскланивается и уходит, Михевна за ним.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Юлия, потом Михевна.

Ю л и я (раскрывает письмо и читает). "Милая Юлия, я сегодня буду у тебя непременно, хоть поздно, а все-таки заеду". Вот это мило с его стороны. (Читает.) "Не сердись, моя голубка". (Повторяет.) "Моя голубка"! Как хорошо пишет. Как на такого голубя сердиться! (Читает.) "Я все эти дни не имел минуты свободной: все дела и дела и, надо признаться, не очень удачные. Я все более и более убеждаюсь, что мне без твоей любви жить нельзя. И хотя я подвергаю ее довольно тяжким испытаниям и сегодня же потребую от тебя некоторой жертвы, но ты сама меня избаловала, и я уверен заранее, что ты простишь все твоему безумному и безумно любящему тебя Вадиму".

Входит Михевна.

М и х е в н а. Кто-то подъехал, никак Флор Федулыч.
Ю л и я (прячет письмо в карман). Так ты поди, сядь в передней, да посматривай хорошенько! Если приедет Вадим Григорьич, проводи его кругом да попроси подождать в угольной комнате. Скажи, мол, дяденька у них.

Михевна уходит. Входит Флор Федулыч.


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Юлия, Флор Федулыч.

Ф л о р  Ф е д у л ы ч (кланяясь и подавая руку). Честь имею... Прошу извинить!
Ю л и я. Забыли, Флор Федулыч, забыли. Прошу садиться.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с, давненько. (Садится.)
Ю л и я (садясь). Я ведь никуда, Флор Федулыч, я все дома - а ежели ко мне кто, я очень рада.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Здоровьице ваше?
Ю л и я. Да ничего, я... слава богу...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Дюшесы нынче не дороги-с...
Ю л и я. Что вы так смотрите на меня, Флор Федулыч! Переменилась я?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. К лучшему-с.
Ю л и я. Ну, что вы, не может быть.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Позвольте, позвольте-с! В этом мы не ошибаемся, на том стоим: очаровательность женскую понимаем. (Осматривая комнату.) Домик-то так, после смерти супруга, и не отделывали?
Ю л и я. Кто у меня бывает, кто его видит! Зачем же лишний расход.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Что касается приличия, то никогда не лишнее, а даже необходимое-с. А дом этот точно отделывать не стоит. Он почти за чертой города, доходу не приносит, состоит при фабрике, которая давно нарушена, ну и значит, вам надо это имение продать.
Ю л и я. А где же мне жить, Флор Федулыч?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Зачем же вам жить в захолустье и скрывать себя? Вы должны жить на виду и дозволить нам любоваться на вас. Патти не приедет-с.
Ю л и я. Очень жаль, так я ее и не услышу.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не услышите-с. Да ведь у вас есть другой дом, в городе-с. Отделать там небольшую квартиру, комнат шесть-семь, хороших; две-три гостиные-с, будуар. Мебель а-ля Помпадур-с.
Ю л и я. Сколько хлопот, да и не привычна я к такой жизни.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Хлопоты-с эти не ваше дело-с, это я беру на себя, вам только и труда будет переехать-с. А если вы не привычны к такой жизни, так мы вас постепенно приучим.
Ю л и я. Покорно вас благодарю.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. А лошадок держите?
Ю л и я. Пару продала, а то всё те же, старые.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Пора переменить-с; да это дело минутное, не стоит и говорить-с. Экипажи тоже надо новенькие, нынче другой вкус. Нынче полегче делают и для лошадей и для кармана; как за коляску рублей тысячу с лишком отдашь, так в кармане гораздо легче сделается. Хоть и грех такие деньги за экипаж платить, а нельзя-с, платим, - наша служба такая. Я к вам на днях каретника пришлю, можно будет старые обменять с придачею.
Ю л и я. Все это напрасно, Флор Федулыч, мне ничего не нужно.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не то что напрасно, а обойтись нельзя без этого. Уж если у нас бабы, пудов в семь весом, в таких экипажах разъезжают; так уж вам-то, при вашей красоте, в забвении-с быть невозможно-с. Абонемент на настоящий сезон не имеете?
Ю л и я. Нет, я еще об этом не подумала.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Что прикажете: кресло, бельэтаж-с?
Ю л и я. Не беспокойтесь, если вздумаю, так еще успею достать.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Теперь позвольте объяснить, в чем состоит цель моего визита.
Ю л и я. Сделайте одолжение.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Денег приехал занять у вас, Юлия Павловна.
Ю л и я. Денег? да на что вам? у вас своих девать некуда.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Мы найдем место, употребим с пользой. Я вам хорошие проценты дам.
Ю л и я. А много ли же вам нужно?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да все пожалуйте, все, что у вас есть.
Ю л и я. А у меня-то что ж останется?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да вам и не след иметь деньги, это не женское дело-с. Женское дело - проживать, тратить; а сберегать капиталы, в настоящее время, и для мужчины довольно хитро, а для женщины невозможно-с.
Ю л и я. Вы так думаете, Флор Федулыч?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не думаю, а наверно знаю. У женщины деньги удержаться не могут, их сейчас отберут. До прочих нам дела нет; а вас мы беречь должны. Коли мы за вашими деньгами не усмотрим, нам будет грех и стыдно. Ведь если вас оберут, мы заплачем. А вы мне пожалуйте ваши деньги и все бумаги, я вам сохранную расписку дам и буду вашим кассиром. Капитал ваш останется неприкосновенным, а сколько вам потребуется на проживание, сколько бы ни потребовалось, вы всегда можете получить от меня.
Ю л и я. Но я могу прожить более того, сколько мне следует процентов.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это не ваши расчеты; и барыш мой, и убыток мой, на то мы и купцы. Ваше дело - жить в удовольствии, а наше дело - вас беречь и лелеять.
Ю л и я. Даром я ничьих услуг принимать не желаю: чем же я заплачу вам за ваши заботы?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Разве дети платят что-нибудь своим родителям?
Ю л и я. Платят, Флор Федулыч, и очень дорого: платят любовью.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Так ведь и мне, кроме этого, ничего не нужно-с.
Ю л и я. Я вам очень благодарна за вашу доброту; но принять вашего предложения решительно не могу.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Почему же-с?
Ю л и я. Я выхожу замуж.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это дело другого рода-с. Позвольте полюбопытствовать имя, отчество и звание вашего будущего супруга.
Ю л и я. Я теперь не могу сказать, еще дело не решено.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Хоть и не решено, но зачем же скрывать-с? Тут дурного ничего нет-с. Я могу быть вам полезен, могу лучше вас разузнать о человеке и вовремя предупредить, если дело неподходящее. Не шутка-с, счастье и несчастье всей жизни зависит.
Ю л и я. Нет, Флор Федулыч, в таком деле я на людей полагаться не хочу, я сама желаю устроить свою жизнь.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (встает). Как вам будет угодно-с. Значит, мои услуги вам не нужны-с?
Ю л и я. Очень жалею, Флор Федулыч, что не могу принять их.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Значит, вы всем довольны и счастливы? Это очень приятно видеть-с. Ну, хоть какой-нибудь нужды, хоть какой-нибудь надобности нет ли у вас? Доставьте мне удовольствие исполнить вашу просьбу!
Ю л и я. Мне решительно ничего не нужно.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. И дай бог, и дай бог, чтобы всегда так было-с. А ежели, чего сохрани бог...
Ю л и я. Какая б у меня ни была нужда, я к родным не пойду за милостыней.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не о милостыне речь-с.
Ю л и я. Ничего у родных и знакомых, Флор Федулыч, ничего, это мое правило.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Но, во всяком случае, прошу не забывать-с! Милости прошу откушать как-нибудь. Я всякий день дома-с; от пяти до семи часов-с, больше времени свободного не имею-с.
Ю л и я. Благодарю вас. Постараюсь, Флор Федулыч.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Честь имею кланяться. (Идет к двери). Росси изволили видеть?
Ю л и я. Нет, я ведь совершенно никуда.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Хороший актер-с. Оно довольно для нас непонятно, а интересно посмотреть-с. До свидания-с. (Уходит.)

Из боковой двери выходит Дульчин.


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Юлия, Дульчин.

Ю л и я (бросаясь к Дульчину). Ах, милый, ты уж здесь?
Д у л ь ч и н. Здравствуй, Юлия, здравствуй!
Ю л и я (вглядываясь). Ты чем-то расстроен?
Д у л ь ч и н. Отвратительное положение.
Ю л и я. Что такое? Говори скорей!
Д у л ь ч и н. Ох, уж мне совестно и говорить-то тебе.
Ю л и я. Да что, скажи, не мучь меня!
Д у л ь ч и н. Денег нужно.
Ю л и я. Много?
Д у л ь ч и н. Много.
Ю л и я. Ах, милый мой, да давно ли...
Д у л ь ч и н (хватаясь за голову). А, черт возьми! Уж я не знаю, давно ли, - теперь нужно, платить по векселю нужно, - завтра срок.
Ю л и я. Что ты прежде не подумал, отчего не предупредил меня?
Д у л ь ч и н. Совсем из головы вон. Да я надеялся, что он отсрочит, он столько пользовался от меня. А вчера вдруг ни с того ни с сего: "Нет, говорит, тебе больше кредиту, плати".
Ю л и я. Да кто он-то?
Д у л ь ч и н. Салай Салтаныч. А кто он такой, кто же его знает. Обалдуй-Оглы Тараканов, турецкий жид, армянский грек, туркмен, бухарец, восточный человек... разве в них жалость есть, он зарежет равнодушно.
Ю л и я. Как же быть-то?
Д у л ь ч и н. Как быть? Надо платить.
Ю л и я. Где же взять-то?
Д у л ь ч и н. Где-нибудь надо. Мне не дадут, конечно, и толковать нечего.
Ю л и я. Отчего же, мой друг?
Д у л ь ч и н. В Москве и всегда было мало кредиту, потому он и дорог; а теперь и совсем нет. Капиталисты - какие-то скептики. Далеко еще нам до Европы; разве у нас понимают, что кредит - великий двигатель? Ну, что мы, крупные землевладельцы, без кредиту, все равно что без рук. Подумай хорошенько, Юлия, поищи, попроси у кого-нибудь!
Ю л и я. Где же мне искать, у кого просить? Решительно не у кого.
Д у л ь ч и н. Ах, отчаяние! Вот урок, вот урок! Ведь меня арестуют!
Ю л и я (испугавшись). Как арестуют?
Д у л ь ч и н. Так; посадят в знаменитую московскую яму. Ведь это конец всякой репутации, всякого кредита.
Ю л и я. Ах, мой милый, так надо искать денег, непременно надо.
Д у л ь ч и н. "Надо, надо!" Разумеется, надо. А как найдешь? (Махнув рукой.) Э, да что тут! Лучше не искать.
Ю л и я. Что же? как же?
Д у л ь ч и н. Так. Сесть в яму попробовать.
Ю л и я. Ах, срам! что ты, что ты!
Д у л ь ч и н. Может быть, это образумит меня несколько, исправит. Ведь ты все-таки меня будешь любить, не разлюбишь за это?
Ю л и я. Какие глупости!
Д у л ь ч и н. Одного только боюсь: потеряешь уважение к себе, потеряешь самолюбие. А без самолюбия легко сделаться грязным трактирным героем или шутом у богатых людей. Нет, уж лучше пулю в лоб.
Ю л и я. Ах, перестань! Какие страшные вещи ты говоришь.
Д у л ь ч и н. Нисколько не страшно. А коли, на твой взгляд, это уж очень страшно кажется, так ищи денег.
Ю л и я. Погоди, дай подумать. Вот сейчас у меня был богатый человек, он обещал и предлагал мне все, что я пожелаю.
Д у л ь ч и н. Вот и прекрасно! Что же ты ему сказала?
Ю л и я. Я ему сказала, что ни в чем не нуждаюсь, что у меня свой капитал; да если бы и нуждалась, так от него ничего и никогда не приму.
Д у л ь ч и н. Зачем же это, Юлия, зачем? Это просто возмутительно! Эх вы, женщины! Человек набивается с деньгами, а ты его гонишь прочь. Такие люди нужны в жизни, очень нужны, пойми ты это!
Ю л и я. Да ведь эти люди даром ничего не дают. Он действительно осыплет деньгами, только надо идти к нему на содержание.
Д у л ь ч и н. Да... вот что... Ну, конечно... а впрочем...
Ю л и я. Как "впрочем"? Ты с ума сошел?
Д у л ь ч и н. Нет, я не то... Все-таки с ним нужно поласковее. А так, по знакомству, он не даст тебе? Взаймы не даст?
Ю л и я. Не знаю, едва ли. Но как просить у него? Сказать ему, что я солгала, что у меня капиталу уж нет? Так ведь надо объяснить, куда он делся. Придется выслушивать разные упреки и сожаления, а может быть, и неучтивый, презрительный отказ. Сколько стыда, унижения перенесешь. Ведь это пытка!
Д у л ь ч и н (целуя руки Юлии). Юлия, голубушка, попроси, спаси меня!
Ю л и я. Надо спасать, нечего делать. Тяжело будет и стыдно, ох как стыдно.
Д у л ь ч и н. Это уж последняя твоя жертва, клянусь тебе!
Ю л и я (задумавшись). Я думаю, что выпрошу. У женщин есть средство хорошее: слезы. Да коли они от души, так должны подействовать.
Д у л ь ч и н. Нет, зачем, нет, зачем! Юленька, ангел мой, он тебе и так не откажет. Ты пококетничай с ним, я позволяю.
Ю л и я. Ты позволяешь, да я-то себе не позволю. (Со слезами.) А лгу, ведь, может быть, и позволю. Что не сделает женщина для любимого человека! (Подумав.) Много ли тебе нужно?
Д у л ь ч и н. Я должен около пяти тысяч, а ты проси уж больше, проси шесть. Нужно заплатить за квартиру.
Ю л и я. За квартиру заплачено.
Д у л ь ч и н. Я и не знал. Надо расчесться с извозчиком за коляску за два месяца.
Ю л и я. Я заплатила.
Д у л ь ч и н. Ах, какая я дрянь! Зачем ты платишь за меня, зачем?
Ю л и я. Э, мой друг, я не жалею денег, был бы только ты счастлив.
Д у л ь ч и н. Да ведь я жгу деньги, просто жгу, бросаю их без толку, без смысла.
Ю л и я. И жги, коли это доставляет тебе удовольствие.
Д у л ь ч и н. В том-то и дело, что не доставляет никакого; а, напротив, остается после только одно раскаяние, отчаянное, каторжное, которое грызет мне душу. Одно еще только утешает, спасает меня.
Ю л и я. Что, скажи!
Д у л ь ч и н. То, что я могу еще исправиться: потому что я не злой, не совсем испорченный человек. Другие губят и свое, и чужое состояние хладнокровно, а я сокрушаюсь, на меня нападают минуты страшной тоски. А как бы мы могли жить с тобой, если бы не мое безумие, если бы не моя преступная распущенность!
Ю л и я. Мы и теперь можем жить хорошо. Нет чистых денег, так у меня еще два дома, заложенных, правда, да ведь они чего-нибудь стоят; у тебя большое имение. Ты займешься хозяйством, будешь служить, я буду экономничать.
Д у л ь ч и н. Да, Юленька, пора мне переменить жизнь. Это я могу, я себя пробовал, стоит только отказаться от излишней роскоши. Я могу работать: я учился всему, я на все способен. Меня только баловать не нужно, баловать не нужно, Юлия... Уж это будет твоя последняя жертва для меня, последняя.
Ю л и я. Я на всякие жертвы готова для тебя, мой милый, только я должна признаться, мое положение становится очень тяжело для меня. Мои родные и знакомые откуда-то проведали о тебе и начинают меня мучить своим участием и советами.
Д у л ь ч и н. Что твои родные? Стоит обращать на них внимание. Их успокоить легко. Только бы мне расплатиться с этим долгом, я переменяю жизнь, и кончено. А то, поверишь ли, у меня руки и ноги трясутся, я так боюсь позора.
Ю л и я. Да расплатимся, расплатимся, не беспокойся!
Д у л ь ч и н. Верно, Юлия?
Ю л и я. Верно, мой милый, верно: чего бы мне ни стоило, я через час достану тебе денег.
Д у л ь ч и н. Только ты помни, что это твоя последняя жертва. Теперь для меня настанет трудовая жизнь; труд, и труд постоянный, беспрерывный: я обязан примирить тебя с родными и знакомыми, обязан поправить твое состояние, это мой долг, моя святая обязанность. Успокой своих родных, пригласи их всех как-нибудь на днях, хоть в воскресенье. Я не только их не видывал, я даже по именам их не знаю, а надо же мне с ними познакомиться.
Ю л и я. Да, да, конечно, надо.
Д у л ь ч и н. Вот мы их и удивим: явимся с тобой перед ними и объявим, что мы жених и невеста, и пригласим их через неделю на свадьбу.
Ю л и я. Что же значат все мои жертвы? Ты мне даришь счастие, ты мне даришь жизнь. Какое блаженство! Я никогда в жизни не была так счастлива. Я не нахожу слов благодарить тебя, милый, милый мой!
Д у л ь ч и н. Юлия, ты мало себя ценишь; ты редкая женщина, я отдаю тебе только должное.
Ю л и я (положив руки на плечи Дульчина). Нет, я тебя не стою. Ты моя радость, моя гордость! Нет и не будет женщины счастливее меня. (Прилегает к нему на грудь.)



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЛИЦА:

Ф л о р  Ф е д у л ы ч П р и б ы т к о в.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а.
Л а в р  М и р о н ы ч  П р и б ы т к о в, племянник Флора Федулыча, полный красивый брюнет, с внушительной физиономией, большие банкенбарды, тщательно расчесанные, одет богато и с претензиями. Держит себя прямо, важно закидывает голову назад, но с дядей
очень почтителен.
И р и н а  Л а в р о в н а, его дочь, девица 25 лет, с запоздалой и слишком смелой наивностью.
Ю л и я  П а в л о в н а.
В а с и л и й, лакей Прибыткова.

Богатая гостиная, изящно меблированная, на стенах картины в массивных рамах, тяжелые драпировки и портьеры.
В глубине дверь в залу, налево в кабинет.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Флор Федулыч сидит в креслах с газетою в руках. Входит Василий, потом Глафира Фирсовна.

В а с и л и й. Когда прикажете кушать подавать?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Еще рано, погоди, может быть, подъедет кто-нибудь.

Входит Глафира Фирсовна.

Видишь, вот и гости. Через четверть часа закуску, через десять минут после закуски - обед.
В а с и л и й. Слушаю-с. (Уходит.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Здравствуйте, Флор Федулыч, вовремя ль я пришла-то?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Момент самый благоприятный - к обеду-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Я уж и позавтракала, и обедала раза два, и полдничала.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это ничего-с. У нас простые люди говорят: палка на палку нехорошо, а обед на обед нужды нет.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да я и не откажусь лишний раз пообедать; беда не большая, стерпеть можно. Совсем не обедать нездорово, а по два да по три раза хоть бы каждый день бог дал.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Покорнейше прошу садиться.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Присяду, присяду, окружила-таки я нынче Москву-то.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я сам только сейчас вернулся.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Видела я, батюшка, вас, видела, я только от Юлии Павловны, а вы к ней.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с, сегодня я ей визит сделал.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. И поговорили-таки с ней?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Говорил-с; но разговор наш был без результата.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А я таки допыталась кой до чего, тайности ее выведала.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Надеюсь, что вы от меня ваших сведений не скроете.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Батюшка, да что мне скрывать-то, с какой стати! Вот еще, была оказия! Что я ей, мать, что ли? Все дочиста выложу, как есть, С чего начинать-то?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. С чего угодно-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Так вот-с, приятель у ней есть и очень близкий.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Так и ожидать надо было.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Дульчин он, Вадим Григорьич.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Дульчин-с? Я его знаю-с, в клубе встречаюсь, с виду барин хороший.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. И я его знаю, года три назад он в одном знакомом доме сватался, так я у него даже на квартире бывала. А теперь захотела узнать покороче; есть у меня одна дама знакомая, она сваха, так у нее все эти женихи на счету. Я с ней в ссоре немножко, семь лет не кланяемся, да уж так и быть, покорилась, - сейчас была у нее. Вот вести какие: жених хороший, живет богато, шику много, на большого барина хватит. "Только, говорит, если с этим женихом в хороший, степенный дом сунешься, так, пожалуй, прическу попортят, за это, говорит, ругаться нельзя, на какого отца нападешь. Другой разговаривать не любит, а прямо за шиньон".
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Аттестат не очень одобрительный-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. "Надо, говорит, узнать, на какие он деньги живет, на свои или на чужие, и что у него есть; а это, говорит, я вам скорехонько узнаю".
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Значит, надо подождать-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Чего ждать-то ? Пока он ее ограбит совсем? А жениться-то он и не думает, чай; так водит изо дня в день, пока у нее деньги есть.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Что же мы можем предпринять.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вы не мешайте только мне, а уж я похлопочу; разобью я эту парочку.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. В таком случае большую благодарность получите.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да разве я из благодарности? Жалеючи ее делается. Конечно, я - человек бедный, вот, бог даст, зима настанет, в люди показаться не в чем.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Шуба за мной-с, хорошая шуба.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну уж куда мне хорошую! хоть бы какую-нибудь, только, отец родной, чтоб бархатом крыта, хоть не самым настоящим. Как его, Манчестер, что ли, называется. Чтоб хоть издали-то на бархат похоже было.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Для вашего удовольствия все будет исполнено.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что это, я смотрю на вас, вы как будто не в духе?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Неприятности есть-с от племянников.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. От кого же и ждать неприятности, как не от своих. Который же вас огорчает?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да все-с. Мотают, пьянствуют, только фамилию срамят. Жена умерла, детей не нажил, как подумаешь, кому состояние достанется, вот и горько станет.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Женились бы, Флор Федулыч.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Поздно, людей совестно-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что за совесть! Были бы свои наследники.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это дело такое, что разговор о нем я считаю лишним.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как угодно, батюшка Флор Федулыч, к слову пришлось. Ну, а Лавр Мироныч как поживает?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Лавр Мироныч больше других беспокоит, потому жизнь неосновательную ведет.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ему-то бы грешно: он всем вам обязан; сколько раз вы его из ямы-то выкупали.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. На яму он мало обращает внимания-с. Пристроишь его к должности, он человек способный-с, живет год, другой хорошо и вдруг в одну минуту задолжает; когда успеет, только дивишься. И ничего его долги не беспокоят, платить он их и в помышлении не имеет. Хоть бы глазком моргнул-с. Наберет где-то с полсотни переводных французских романов и отправляется в яму равнодушно, точно в гости куда. Примется читать свои романы, читает их дни и ночи, хоть десять лет просидит - ему все равно. Ну, и выкупаешь из жалости. А выкупишь, сейчас расчешет бакенбарды, наденет шляпу набок и пошел щеголять по Москве как ни в чем не бывало.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Уж какой из себя видный, точно иностранец.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Настоящий милорд-с! Ему бы только с графом Биконсфильдом разговаривать-с. Отличные места занимал-с, поведет дело - любо-дорого смотреть, за полгода верно можно ручаться, а там заведет рысаков с пристяжными, - году не пройдет, глядишь - и в яму с романами-с. И сейчас имеет место приличное - около десяти тысяч жалованья; кажется, чего ж еще, можно концы с концами сводить.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Разве нуждается; денег просит?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это бы ничего-с. Широко зажил; слух идет, что деньги бросает. Значит, какие-нибудь источники находит, либо должает, либо... уж кто его знает. Дело не красивое-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. По надежде на вас действует. Дочку его, внучку свою, вы облагодетельствовали, ну, думает, и отцу что-нибудь перепадет.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да чем же я ее облагодетельствовал-с?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Еще бы! Триста тысяч за ней денег даете.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. И все это его сочинение-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что-нибудь-то дадите, ну а прилгнул, так ему простительно: всякому отцу хочется свое детище устроить.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да все-таки чужими-то деньгами распоряжаться, не спросясь, не следует.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Уж по всей Москве гремит ваша внучка. Кто говорит, дедушка даст за ней двести тысяч, кто триста, а кто миллион. Миллион уж лучше, круглее.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Вот изволите видеть, я-то последний про свое благодеяние узнал-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, да ведь не все и верят.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Все-таки, значит, есть люди, которые обмануты-с.

Входит Лавр Мироныч под руку с Ириной.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, Лавр Мироныч и Ирина.

Л а в р  М и р о н ы ч (почтительно кланяясь). Честь имею кланяться, дяденька! Мое почтение, Глафира Фирсовна! (Кивает головой и садится.)

Ирина страстно целует Флора Федулыча, приседает Глафире Фирсовне,
садится в кресло и погружается в глубокую задумчивость.

Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Откуда вы теперь, Лавр Мироныч?
Л а в р  М и р о н ы ч. Из городу домой заехал, пробежал газеты, захватил Ирень и к вам. Биржевую хронику изволили смотреть-с?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Все то же, перемены нет-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Немножко потверже стало. Из политических новостей только одна: здоровье папы внушает опасения.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Кому же это? Уж не тебе ли?
Л а в р  М и р о н ы ч. В Европе живем, Глафира Фирсовна.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да бог с ним, нам-то что за дело! Жив ли он, нет ли, авось за Москвой-то рекой ничего особенного от того не случится.
Л а в р  М и р о н ы ч. У нас дела не за одной Москвой-рекой, а и за Рейном, и за Темзой.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (Ирине). В унынье находитесь, Ирина Лавровна?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да уж и я тоже смотрю.
И р и н а. Ах!.. я - несчастная... я - самая несчастная... если есть на свете несчастная девушка, так это я.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что так это уж очень?
Л а в р  М и р о н ы ч. Моя бедная Ирень влюблена.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я полагаю, что это больше от чтения происходит.
Л а в р  М и р о н ы ч. Да, дяденька, мы с ней постоянно следим за европейской литературой; все, решительно все, сколько их есть, переводные романы выписываем.
И р и н а. Только одно это утешье для меня в жизни и есть. Еще папа меньше меня читает, он делом занят, а я просто погружаюсь, погружаюсь...
Л а в р  М и р о н ы ч. Прежние романы лучше были; нынче уж не так интересно пишут. Вот я теперь четвертый раз Монте-Кристо читаю; как все это верно, как похоже!..
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Что там похожего-с? Я считаю так, что это только одна игра воображения.
Л а в р  М и р о н ы ч. Да на меня, дяденька, похоже, точно с меня писано.
И р и н а. Нет, папа, на вас это еще не так похоже.
Л а в р  М и р о н ы ч. Это потому тебе кажется, что у меня денег нет; а чувства и поступки все мои, и если б мне досталось такое состояние...
И р и н а. Нет, уж кто похож на Монте-Кристо, кто похож... так это... это один человек.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Не в него ли ты и влюблена-то?
И р и н а. Ах, да разве есть средства, есть какая-нибудь возможность для девушки не полюбить его? Это выше сил. Разве уж которая лед совершенный.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (всплеснув руками). Ах, батюшки! Вот так победитель! Откуда такой проявился?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нам бы, кажется, Ирина Лавровна, про всякие такие диковинки знать надо; а мы что-то не слыхали.
И р и н а. Он, дедушка, не торговый человек.
Л а в р  М и р о н ы ч. В своем роде, дяденька, это феномен-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что такой за финомен? Я про таких людей сроду не слыхивала.
Л а в р  М и р о н ы ч. Это значит, Глафира Фирсовна, необыкновенное явление природы.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что же в нем необыкновенного?
И р и н а. Все, все необыкновенное! Красавец собой, умен, ловок, как одет, как деньги проигрывает! Он совсем их не жалеет, бросает тысячу, две на стол, а сам шутит. Сядет ужинать, кругом него толпа, и он за всех платит; людям меньше пяти рублей на водку не дает.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Таких-то феноменов мы достаточно видали.
И р и н а. Ах, дедушка, надо его знать, чтоб понять все это очарование, а на словах не расскажешь.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. А где же вы его узнали-с?
И р и н а. В саду, в клубе, там семейные вечера бывают. Я с ним очень хорошо знакома.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Вот как-с! Интересно узнать этот феномен-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Какая цель скрывать тебе, Ирень? чего тебе бояться? Соперниц у тебя нет, он только на тебя одну и обращает внимание.
И р и н а. И как богат! Какие имения, и всё в самых лучших губерниях.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что ж ты на красоту свою, что ли, очень надеешься, что такого жениха подцепить задумала?
И р и н а. У всякого свой вкус: для вас ведь одна красота существует, чтоб женщина была толста да румяна; а мужчины, особенно образованные, в этом деле гораздо больше и лучше вас понимают. По-вашему, мадам Пивокурова - вот это красавица.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. У ней красота-то в кармане да в сундуках; эту красоту образованные мужчины тоже хорошо понимают. Смотри, как бы она у тебя жениха-то не отбила.
И р и н а. Невозможно. При таком его богатстве ему ничего не надо, ему надо только любящее сердце. А деньги он за ничего считает, он даже презирает их.
Л а в р  М и р о н ы ч. Ну, нет, Ирень, не скажи! (Флору Федулычу.) Дяденька, прошел слух, что в случае выхода в замужество Ирень вы ее не оставите своею милостью; суммы не назначают, говорят различно, - так я слышал стороной, что он этим интересуется. Уж я, дяденька, не знаю, откуда этот слух.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. А я знаю, Лавр Мироныч.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да погодите, мы этот слух после разберем. (Делает знак Флору Федулычу, чтоб он молчал.) Коли что Флор Федулыч обещал, так он от своих слов не отопрется; я его характер знаю, портить дела вашего он не станет. Ты мне скажи, кто у вас этот богач-то?
И р и н а. Ах, как вы этого не знаете, странно! Ведь он один в Москве-то, больше нету; Вадим Григорьич Дульчин.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да-да; так вот кто! Ну, чего уж еще? Вот вас теперь пара: ты богатая невеста, он богатый жених.
И р и н а. Ах, не жених еще! это еще только моя надежда, моя мечта.
Л а в р  М и р о н ы ч. Одно предположение с нашей стороны. Мы с Ирень между страхом и надеждой.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да что же ему не жениться на Аринушке?
И р и н а. Вы думаете?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Какой еще невесты? Он один в Москве, и ты тоже одна в Москве - чего еще?
И р и н а. Ах, благодарю вас. Дедушка, это у вас новая картина в зале?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Недавно купил на выставке-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Оригинал?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я копий не покупаю-с.
И р и н а. Пойдемте, папа, надо ее посмотреть хорошенько.

Ирина и Лавр Мироныч уходят в залу.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Флор Федулыч, Глафира Фирсовна.

Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Слышали? Что же это такое-с? это фантасмагория какая-то!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да пущай их обманывают друг друга. Вам бы, Флор Федулыч, еще поддакнуть: точно, мол, я за внучкой ничего не пожалею. А после дали бы тысяч пять-шесть, вот и квит!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да оно больше и не следует-с. Дать деньги можно, но обещаний никаких-с; я в их спекуляцию не войду. Я в таких летах и в таком капитале, что свои слова на ветер бросать не могу-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Позвольте, позвольте! Вы будете совсем в стороне; лгать буду я. А с меня что взять-то? Солгала, так солгала.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это уж как угодно-с; я вам лгать запретить не могу.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ведь тут дело-то хорошее, Флор Федулыч, выходит, смешное.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с; но я в это дело не войду.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Подите-ка на минутку, а я с Лавром Миронычем потолкую.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Только вы сделайте одолжение, пуще всего-с, чтоб моей репутации ущербу не было. Я ничего не знаю и ни во что не вхожу.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Сама людей учу, чего меня учить-то.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я, во всяком случае, в стороне-с. (Уходит в залу.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (у двери в залу). Лавр Мироныч! Лавр Мироныч! Да ну-ка ты, финомен, поди сюда!

Входит Лавр Мироныч.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Глафира Фирсовна, Лавр Мироныч.

Л а в р  М и р о н ы ч. Что вам угодно-с?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как же тебе не стыдно так огорчать Флора Федулыча!
Л а в р  М и р о н ы ч. Про какое огорчение изволите говорить?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да как же! Распустили молву, а у него в помышлении не было.
Л а в р  М и р о н ы ч. И в помышлении не было! Невозможно-с. Мысли у дяденьки благородные, притом же единственная родная внучка.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. "Я, говорит, и не думал; с чего они взяли! Разве можно, говорит, моим таким знаменитым именем людей обманывать?"
Л а в р  М и р о н ы ч. Да-с; значит, с нашей стороны роковая ошибка. Но рассудите, без денег женихов не найдешь, приманка нужна.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вот тебе и приманка! Что призадумался?
Л а в р  М и р о н ы ч. Задумаешься-с. Если это правда, так дело плохо, очень плохо - я на снисхождение дяденьки очень рассчитывал. Мне оно нужно, а то беда-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Знаешь, за что он больше сердится? Только это секрет.
Л а в р  М и р о н ы ч. Уж сделайте одолжение, доверьте! Мне необходимо знать дяденькины мысли.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, вот слушай! У него на уме было Аринушке суприз сделать.
Л а в р  М и р о н ы ч. Сюрприз-с?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да; приехал бы в девишник да выложил бы перед женихом бумажник, - вот, дескать, вам.
Л а в р  М и р о н ы ч (с любопытством). А неизвестно сколько-с?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Миллион.
Л а в р  М и р о н ы ч (отшатнувшись). Невообразимо-с! Хоть бы половину, да и то невероятно.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, уж я не знаю; а только по его чувствам видно было, что около того. Какова штука? Красиво?
Л а в р  М и р о н ы ч (со вздохом). Эффект удивительный!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Заговорили б в Москве-то.
Л а в р  М и р о н ы ч (ударив себя в лоб). Поразительный эффект, Глафира Фирсовна!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А теперь дело испорчено: разгласили, суприз-то и не выдет. Вот старику-то и обидно, что ему Москву-то удивить помешали.
Л а в р  М и р о н ы ч. Как это дело поправить-с?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да ведь ты важен больно. Покорись мне, поправлю.
Л а в р  М и р о н ы ч. При всей важности в ноги поклониться готов. Ведь это роман, помилуйте! В жизни вдруг роман!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, так ладно, выручу. Пойдем, за закуской потолкуем. Вон Флор Федулыч-то сюда идет.

Глафира Фирсовна и Лавр Мироныч уходят; входят Флор Федулыч и Василий.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Флор Федулыч, Василий, потом Юлия Павловна.

В а с и л и й. Они желают вас одних видеть.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Проси, проси сюда.

Василий уходит.

Скоренько вздумала визит отдать, скоренько.

Входят Юлия Павловна и Василий.

В а с и л и й. Сюда пожалуйте-с!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Милости просим! И прямо к обеду-с.
Ю л и я. Я обедала. Я вам не помешаю, я на несколько минут, а впрочем, я могу и подождать.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Как можно, помилуйте-с! Пообедать мы еще успеем, не к спеху дело. (Василью.) Ступай! затвори двери!

Василий уходит.

К вашим услугам. Покорнейше прошу. (Указывает кресло.)
Ю л и я. Скажите, скоро можно продать дом?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Коли есть покупатель да документы в порядке, так недели в две, в три, а то и месяц пройдет.
Ю л и я. Как это долго, а мне бы поскорей хотелось отделаться от этого имения.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Извольте, я займусь этим делом, поспешу.
Ю л и я. А не купите ли вы сами у меня, сейчас, в два слова? Я с вас недорого возьму.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, я не куплю-с, мне расчету нет-с. Я вам покупателя за настоящую цену найду.
Ю л и я. Я вам дешево, очень дешево продам.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Ни себе дешево купить у вас, ни вам дешево продать я не дозволю-с. Зачем дешево продавать то, что дорого стоит? Это плохая коммерция-с.
Ю л и я. Но если я желаю дешево продать? Это мое имение, мне запретить нельзя.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Совершенно справедливо-с. Только вы извольте обращаться к другому покупателю, а не ко мне-с. Кушать не угодно ли? Пожалуйте! Хоть посидите с нами для компании.
Ю л и я. Благодарю вас. (Помолчав.) Флор Федулыч!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Что прикажете?
Ю л и я. Вы давеча приезжали занять денег у меня?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Так точно-с.
Ю л и я. Теперь я приехала к вам занять денег.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Напрасно беспокоились; я взаймы не даю-с.
Ю л и я. Но я вам большие проценты заплачу.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Обидно слышать-с. Если вы желаете большие проценты платить, так извольте обратиться к ростовщикам.
Ю л и я. Я их не знаю. Где они? Кто они?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. И не дай бог знать-с. И я не знаю-с.
Ю л и я. Флор Федулыч, мне нужны деньги.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не верю, извините, не может быть-с. На что вам деньги, вы не торгуете. Что вам нужно-с? Богатый гардероб, экипажи, ну, птичьего молока-с? Извольте, я все достану, а денег не дам-с.
Ю л и я. Флор Федулыч, вы меня обижаете. Я не милости пришла просить у вас. Я сама имею большие средства, я прошу вас только одолжить меня на короткое время. Через месяц или два я вам возвращу с благодарностью. Это пустяки, это такое одолжение, в котором никогда не отказывают знакомым людям. И если вы хоть сколько-нибудь расположены ко мне...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (холодно). Душевно бы рад-с; денег нет, нуждаюсь, занимаю сам. Смею вас заверить!
Ю л и я. Я вас не узнаю. Молодая, хорошенькая женщина просит у вас денег, а вы отказываете! Да вы с ума сошли! Дайте мне денег, я вам приказываю!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Ха, ха, ха! Шутите! Не строго приказываете. Уж коли приказывать, так надо построже, а коли просить, так надо поучтивее.
Ю л и я. Флор Федулыч, милый, ведь я ни к кому другому не обратилась, а прямо к вам, цените это.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Ценю-с, очень ценю.
Ю л и я. Ведь расположение женщины только услугами можно приобресть.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с, это правда.
Ю л и я. Женщины капризны; чтоб исполнить свой каприз, они готовы на все.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с, это точно-с.
Ю л и я (подходит к Флору Федулычу). Женщины переменчивы, Флор Федулыч; я давеча отказалась от ваших услуг, а теперь, видите, на них напрашиваюсь. Я обдумалась, милый Флор Федулыч, я заметила в вас такую нежность ко мне... Ведь вы меня любите и желаете мне добра?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Всей душой желаю добра-с, оттого и денег не даю.
Ю л и я (садится на ручку кресла, на котором сидит Флор Федулыч). Ну, голубчик, Флор Федулыч! (Обнимает его). Ну, милый мой!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (освободясь). Извините-с. Извольте садиться на место, Юлия Павловна! Мы и в этаких позициях дам видали, только уж это другой сорт-с; а вам нехорошо. Извольте садиться на кресло, я желаю быть к вам со всем уважением.
Ю л и я (садясь на кресло). Вы даже в мою искренность не верите.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не верю и в дураках быть не хочу-с. Ведь после вы посмеетесь надо мной, скажете: на какую пустую штуку поддела старика. Да посмеетесь-то не одни.
Ю л и я. Бог с вами!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Скажите, зачем вам деньги, скажите всю правду!
Ю л и я. Обманывать я вас не хочу, а и правды сказать не могу.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. В таком случае кончимте этот разговор. Если кушать вам не угодно, так кофею не угодно ли или фруктов? Я прикажу сейчас подать.
Ю л и я. Ах, ничего мне не надо. Но поймите вы, что я без этих денег не могу возвратиться домой.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Деньги эти не вам и не на дело-с: они будут брошены.
Ю л и я. Что вам до того, кому они нужны? Прошу я, уж мое дело, куда я их дену.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, не так рассуждать изволите. Прежде чем просить, вы мне дайте отчет-с, - куда вы дели те деньги, которые вам муж оставил?
Ю л и я. Как! вы требуете от меня отчета?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с. Да не нужно, я и без вас знаю, куда деньги делись, это история простая. Любовник, долго нейдет, день, другой не кажется, ну, сейчас посла за ним: "Возьми что хочешь, только приходи! Мало тысячи, возьми две!" Отчего же ему и не взять-с? Потом двух мало, бери пять либо десять. Вот куда идут наши деньги-с!
Ю л и я (закрываясь руками). Ах, Флор Федулыч!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. А разве затем мужья женам капиталы-то оставляют? Нет-с, они знают, что женщине добыть негде, а жить ей барыней, сложа руки, нужно. Муж копит да бережет для жены, его-то скупым да скаредом прозовут, а любовника после добрым барином величать будут. На наши деньги они себе добрую славу и заслуживают. Положим, слава неважная, - больше промежду извозчиками да трактирными служителями, так им и то дорого, и то в честь. Муж-то почему бережет деньги? Потому что он историю каждого рубля знает, как он ему достался; а любовнику-то что ж не бросать деньги! Он, не считая, полной горстью их в карман кладет, не считая и бросает. Так что ж за напасть? Уж лучше прокутить самому, пусть меня добрым барином зовут, а не любовника моей жены.
Ю л и я. Может быть, все это правда, но...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Но оставим этот разговор, он ни к чему не поведет. Вам сегодня куда за город не угодно ли-с?
Ю л и я. Могу ли я?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, отчего же-с? Погода благоприятная... Кадуджу послушать.
Ю л и я. До того ли мне, Флор Федулыч?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Любопытно-с. Она креолка-с; эти женщины совсем особенные-с. Тоже была вот как-то не надолго здесь одна итальянка в этом роде, немало удивления производила-с фигурой своей. И больше всех певиц бриллиантов имела от разных особ за границей.
Ю л и я. Не мучьте вы меня. Спасите, Флор Федулыч, умоляю вас!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не могу-с; у меня деньги дельные и на дело должны идти. Тут, может быть, каждая копейка оплакана, прежде чем она попала в мой сундук, так я их ценю-с. А ваш любовник бросит их в трактире со свистом, с хохотом, с хвастовством. У меня все деньги рассчитаны, всякому рублю свое место; излишек я бедным отдаю; а на мотовство да на пьянство разным аферистам у меня такой статьи расхода в моих книгах нет-с.
Ю л и я. От этих денег зависит все мое счастье.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не верю-с.
Ю л и я. Это уж последняя жертва, последняя, которую я для него делаю.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не верю-с. Эти деньги завтра же или даже нынче будут проиграны, и другие понадобятся.
Ю л и я. Через неделю наша свадьба, а если я этих денег не достану...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Никакой свадьбы... Ничему я не верю-с...
Ю л и я (сложив руки). Флор Федулыч, Флор Федулыч, умоляю вас!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не могу-с.
Ю л и я (падая на колени). Флор Федулыч, от вас зависит счастие всей моей жизни. Не погубите меня!..
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (хочет поднять ее). Что вы, что вы, помилуйте!
Ю л и я. Нет, я не встану. Если вы дадите денег, я буду благословлять вас, как благодетеля, как отца. Если вы откажете, вы будете причиной моей погибели, я прокляну вас... вы будете моим злодеем!..
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, нет-с!.. Замолчите, прошу вас!.. Я не допущу, чтоб вы считали меня злодеем-с. (Поднимает Юлию.) Много ли вам нужно-с?
Ю л и я. Шесть тысяч...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Шесть тысяч-с? И из такой малости вы себя унижаете?.. Вы, богатая, добрая, милая дама, боже мой!
Ю л и я. Для мужа можно на все решиться.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Все-таки даме-то, которая в уважении... Нет, это грустно-с!
Ю л и я. Моего стыда никто, кроме вас, не знает и, надеюсь, не узнает; вы меня пощадите.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Это будьте без сомнения, только все-таки-с... Теперь у меня к вам просьба: я вам поверю эти деньги на слово, но вы возьмите документ непременно-с, так не отдавайте!.. Это мое условие!
Ю л и я. Хорошо, я возьму!..

Флор Федулыч уходит в кабинет.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Ю л и я (одна). Думала я, что это будет скверно, а такого стыда не ожидала. В другой раз просить денег не пойдешь, хоть кому отобьет охоту. Гадко, стыдно... Как неловко, когда чувствуешь, что на лице пятна от стыда выступают... (Прикладывает руки к лицу.) стараешься сдержаться, а они еще больше разгораются... Уж вынес бы он деньги поскорей, взять их да домой.

Входит Флор Федулыч.


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Юлия Павловна, Флор Федулыч.

Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Вот, извольте-с. (Подает деньги.)
Ю л и я (берет дрожащими руками деньги и торопливо прячет). Ах, благодарю вас, благодарю!.. (Крепко обнимает и целует Флора Федулыча.)
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Этот поцелуй, Юлия Павловна, дорогого стоит. Да-с, это от души... дорогого стоит.
Ю л и я. Вы мне возвратили жизнь, вы мне подарили счастье!..
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Дорогого стоит ваш поцелуй-с.
Ю л и я. При первой возможности я вам с благодарностью, с величайшей благодарностью... и еще такой же поцелуй... Прощайте, мой милый, добрый Флор Федулыч.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я до сих пор опомниться не могу. Я к вам завтра-с.
Ю л и я (отворяя дверь в залу). Милости просим... Ах, не провожайте меня... Вон идут ваши гости! Прощайте. (Идет в залу и уходит.)
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (следуя за ней). Дорогого стоит-с.

Входят Глафира Фирсовна, Лавр Мироныч и Ирина.


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Флор Федулыч, Лавр Мироныч, Глафира Фирсовна, Ирина, потом Василий.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Уж улетела пава-то?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Уехали-с... Побеседовали и уехали; просил обедать - отказались, они уж кушали. Ирина Лавровна, вы имеете желание понравиться господину Дульчину?
И р и н а. Как не желать, когда я им брежу и во сне и наяву. Это мой идол, я ему поклоняюсь.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я одобряю ваш выбор-с.
И р и н а. Но, дедушка, одного желания мало...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Справедливо-с... Для таких кавалеров - первое дело: нужно одеваться по самой последней моде, чтоб против журнала никакой отлички не было...
И р и н а. Я стараюсь, но...
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Но не имеете средств?.. Мы это препятствие устраним; моя обязанность, как близкого родственника, помочь вам. (Достает деньги.) Позвольте предложить вам на этот предмет пятьсот рублей. Понадобится еще, скажите только, - отказу не будет.
И р и н а. Дедушка, вы так добры, что даже сверх ожиданий!.. (Бросается Флору Федулычу на шею.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (толкает локтем Лавра Мироныча). Понял?
Л а в р  М и р о н ы ч. Да-с, теперь я свою роль понимаю и разыграть ее сумею...
В а с и л и й (входит). Кушать готово-с.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (освободясь от Ирины. Про себя). Не то, разница большая... тот... тот дорогого стоит.
И р и н а. Что вы, дедушка, изволите говорить?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Ничего-с. Это у меня свои мысли. Кушать пожалуйте-с!

Глафира Фирсовна, Лавр Мироныч и Ирина идут к дверям.

Разница большая... тот поцелуй дорогого стоит!



ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЛИЦА:

Д у л ь ч и н.
Д е р г а ч е в.
Л а в р  М и р о н ы ч.
И р и н а.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч.
С а л а й  С а л т а н ы ч, очень приличный мужчина, неопределенных лет, физиономия азиатская.
П и в о к у р о в а, богатая, очень полная и очень румяная вдова, лет за сорок.
И н о г о р о д н ы й, купец средней руки, костюм и манеры провинциальные.
М о с к в и ч, скромный посетитель клуба, ничем не выдающаяся личность.
Н а б л ю д а т е л ь, шершавый господин, лицо умное, оригинал, но с достоинством.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й, бойкий господин, имеющий вид чего-то полинявшего; глаза бегают, и весь постоянно в движении.
Т р и  п р и я т е л я, постоянные посетители клуба, играющие очень счастливо во все игры: 1-й - безукоризненно красивый и изящный юноша, 2-й - человек средних лет, мясистая, бледная, геморроидальная физиономия, 3-й - старик, лысый, в порыжевшем пальто, грязноватый.
С а к е р д о н |
С е р г е й      } клубские лакеи
Пестрая толпа кавалеров и дам в разнообразнейших костюмах, от полумещанских провинциальных до парижских последней моды.
Клубная прислуга.

Августовская ясная ночь. Площадка клубного сада; по обе стороны деревья, подле них ряд столбов,
на верху которых группы из освещенных фонарей; между столбами протянута проволока с висящими шарообразными
белыми фонарями; подле столбов, по обе стороны, садовые скамейки и стулья; в глубине эстрада для музыки;
в левом углу сцены видны из-за деревьев несколько ступеней с перилами, что должно означать вход в здание клуба.
Полное освещение.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

При поднятии занавеса издали слышен туш кадрили; разнообразная толпа поднимается по лестнице в здание клуба.
На авансцене с правой стороны сидит, развалясь на скамье, наблюдатель, против него на левой стороне сидит москвич.
Иногородный стоит посреди сцены в недоумении. Несколько публики, в небольших группах, остается на сцене; между
ними бегает разносчик вестей.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й (подходя к первой группе). Слышали новость?
О д и н  и з  г р у п п ы. Какую?
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Богатая невеста проявилась.
О д и н  и з  г р у п п ы. Слышали, слышали.

Вся группа уходит в здание клуба.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й (подходя ко второй группе). Богатая невеста проявилась, господа...
Г о л о с  и з  в т о р о й  г р у п п ы. И слышали, и видеть имели счастие.

Вторая группа уходит в клуб.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й (подходя к третьей группе). Слышали?
Г о л о с  и з  т р е т ь е й  г р у п п ы. Слышали, слышали.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Да ведь пятьсот тысяч, господа.
Г о л о с  и з  т р е т ь е й  г р у п п ы. Знаем, знаем.

Третья группа уходит в клуб.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й (подходя к наблюдателю). Слышали, Флор Федулыч дает за внучкой пятьсот тысяч!
Н а б л ю д а т е л ь. То есть обещает, да и то едва ли правда.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Нет, дает.
Н а б л ю д а т е л ь. Не верю.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Почему же?
Н а б л ю д а т е л ь. Время не такое.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Какое же время?
Н а б л ю д а т е л ь. А такое, в которое обещать пятьсот тысяч еще можно, а уж давать нельзя.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Вы ничему не верите и всегда спорите. А я верно знаю. (Убегает.)
И н о г о р о д н ы й (осматривается, потом подходит к москвичу). Музыка в саду отошла-с?
М о с к в и ч. Отошла-с.
И н о г о р о д н ы й. Что же теперь... куда мне-с?
М о с к в и ч. Да куда хотите: танцевать, в карты играть, ужинать.
И н о г о р о д н ы й. Нет, извините, это я так только хотел спроситься; здешних обыкновениев не знаем, потому - мы приезжие. А я так полагаю: теперь, по-нашему, самое настоящее время выпить.
М о с к в и ч. Это как вам угодно; коли жажду чувствуете, так выпейте.
И н о г о р о д н ы й. Все это справедливо; но позвольте-с! Жажда жаждой, а еще вот какой резон: мы зачем в Москву ездим-с? Затем собственно, чтоб деньги прожить-с. Так я боюсь, что мало доходу клубу доставлю. Вот почему пьешь, собственно из боязни. Только без компании не повадно-с.
М о с к в и ч. Так поищите компанию.
И н о г о р о д н ы й. А ежели вы-с?
М о с к в и ч. Не знаю, как вам сказать.
И н о г о р о д н ы й. Подумайте, дело серьезное-с.
М о с к в и ч (вставая). Пожалуй! меня уговорить нетрудно.
И н о г о р о д н ы й. В буфет направимся, прямо к источнику-с?
М о с к в и ч. Да, на половинных издержках.
И н о г о р о д н ы й. Что за складчина-с! Раскутиться не раскучусь, а и платить вам не позволю, за стыд себе поставлю. (Обращаясь к наблюдателю). Не угодно ли за компанию?
Н а б л ю д а т е л ь. Я не пью.
И н о г о р о д н ы й. Может, в карты любите?
Н а б л ю д а т е л ь. И в карты не люблю.
И н о г о р о д н ы й. Так ведь это одурь возьмет так-то сидеть.
Н а б л ю д а т е л ь. На людей смотрю.
И н о г о р о д н ы й. На нас, провинциалов, а после нас в газете опубликуете?
Н а б л ю д а т е л ь. Бог миловал, я этим не занимаюсь.
И н о г о р о д н ы й. Все-таки с вами опасно. (Москвичу.) Побежимте поскорей от греха в буфет-с.

Москвич с иногородным уходят в клуб. С лестницы сходит Дульчин и, пройдя несколько шагов,
останавливается в раздумье; из-за деревьев выходит Дергачев.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Дергачев.

Д е р г а ч е в (издали). А, вот ты наконец.
Д у л ь ч и н (сжав кулаки, с дрожью в голосе). Этакое идиотское счастье!
Д е р г а ч е в. Я давно тебя дожидаюсь. (Тихо.) Нет ли у тебя рубля серебром?
Д у л ь ч и н (не слушая). Это ужасно!..
Д е р г а ч е в. Да что такое?
Д у л ь ч и н. Сейчас в пикет играл с одним уродом. Вот тут и рассчитывай на уменье! Нет, уж как не везет...
Д е р г а ч е в. Что такое еще с тобой случилось?..
Д у л ь ч и н. А то же, что получил я нынче шесть тысяч рублей...
Д е р г а ч е в. Шесть тысяч?..
Д у л ь ч и н. Что тут удивительного? Что ты рот-то разинул! Велики для меня деньги шесть тысяч!
Д е р г а ч е в. Нет, я так... Конечно, что за деньги!.. (Тихо.) Нет ли у тебя рубля серебром?
Д у л ь ч и н (не слушая). И повез их к Салаю Салтанычу, должен я ему и, как на грех, не застал его дома. Воротился домой, а тут у меня приятели сидят, банк мечут, золото по столу рассыпано... "Пристань да пристань!" И не хотел, клянусь тебе, не хотел. Дернуло как-то поставить карточку, одну, другую... и просадил около трех тысяч... А надо долг платить, завтра срок; хоть в петлю полезай! Достань мне денег!
Д е р г а ч е в. Где же я тебе достану? Я бы рад радостыо, да негде. Вон Салай Салтаныч идет. Послушай, дай мне, пожалуйста, рубль серебром.
Д у л ь ч и н (достает портмоне). Хорошо, дам.
Д е р г а ч е в. Я тебя здесь подожду. Коли что нужно, ты так и знай: я буду здесь. Только не играй в карты, сделай милость! Когда ты играешь, у меня всегда волнение.
Д у л ь ч и н. На. Убирайся ты с своим волнением! Надоел!

Дергачев уходит вглубь. Из-за деревьев выходит Салай Салтаныч.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Наблюдатель, Дульчин, Салай Салтаныч.

Д у л ь ч и н. Где тебя черт носит?
С а л а й  С а л т а н ы ч (с неудовольствием). Что я тебе? Здесь я!
Д у л ь ч и н. Вижу, что здесь. Давеча где был? Я заезжал к тебе.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Что тебе? Зачем я тебе?
Д у л ь ч и н. Я тебе деньги привозил, заплатить хотел.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Зачем торопиться?.. Не надо торопиться! Завтра получу.
Д у л ь ч и н. Да, получишь, как же! Держи карман-то!.. Было бы что получить-то...
С а л а й  С а л т а н ы ч. А мне что? У меня документ... не заплатишь, заставят заплатить.
Д у л ь ч и н. Послушай, Салай Салтаныч, да неужели подождать не можешь?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Чего ждать? Себе деньги нужно. Вам давай, вам жди, а сам занимай! Теперь всем нужно, хорошие люди, верные просят.
Д у л ь ч и н. Подожди хоть месяц!
С а л а й  С а л т а н ы ч. Зачем пустяки говорить?.. Теперь нет, а через месяц где возьмешь?
Д у л ь ч и н. Юлия Павловна заплатит.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Шути, шути! Был ей кредит, последний дом заложила, какой кредит!
Д у л ь ч и н. Да у нее еще много осталось.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Осталось... заплати сейчас; а ждать месяц, ничего не будет, всё промотаешь.
Д у л ь ч и н. Ну, делай, как знаешь... Провались ты! Ты меня ограбил, а не хочешь никакого одолжения сделать.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Люди берут деньги, спасибо скажут; а тебе давай - ты бранишь. А что ты был? Я тебе жизнь давал, человеком сделал. Кабы умен был, барином жил - и тебе хорошо, и мне хорошо. Кто виноват? Сама себя бьет, кто не чисто жнет.
Д у л ь ч и н. А вот я застрелюсь завтра, вот ты и знай.
С а л а й  С а л т а н ы ч. А мне что - стреляй! Была не была, - все одно. Мне что жалеть! Ты не будешь, другой будет, все равно!
Д у л ь ч и н. Вот я лучше тебя: ты меня не жалеешь, а я тебя жалею, и люблю, и докажу это.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Что говоришь, чем докажешь?
Д у л ь ч и н. А вот, бог даст, ты будешь в остроге сидеть, я тебя навещу и калачик подам.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Спасибо, спасибо! Я тебя прежде навещу, пять копеек калач принесу.
Д у л ь ч и н. А ты слышал, говорят, Прибытков за внучкой пятьсот тысяч дает?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Слышал, говорят... Кто говорит? какой народ! кому верить?.. Дедушка здесь, я спрошу. Он скажет - верить можно, купец обстоятельный. Я пойду его искать, ужинать с ним надо.

Дульчин отходит в глубину, к лестнице.

Н а б л ю д а т е л ь. Салай Салтаныч!
С а л а й  С а л т а н ы ч. А, здравствуй! Что тебе?
Н а б л ю д а т е л ь. Ты не беспокойся, ты с Дульчина деньги получишь.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Почем знаешь?
Н а б л ю д а т е л ь. Получишь. Только не оттуда, откуда думаешь.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Тебе поверю, ты все знаешь.
Н а б л ю д а т е л ь. Наверно получишь, будь покоен.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Хорошо, будем ждать (Уходит.)

Из глубины выходят Глафира Фирсовна и Пивокурова.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Глафира Фирсовна и Пивокурова.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (Дульчину). А, сокол ясный! Сто лет не видались.
Д у л ь ч и н. Меньше, Глафира Фирсовна.
П и в о к у р о в а. Ах, какой мужчина! (Закрывается веером и смеется.)
Д у л ь ч и н, Что это за дама с вами?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А это Пивокурова, богатая вдова, добрейшей души женщина.
Д у л ь ч и н. Чему же она смеется?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как тебе сказать, чтоб не солгать? Она, видишь ли, к вечеру в кураже бывает, вот ей и весело. А осуждать ее за это нельзя! Сам посуди: вдова, скучает; да и кто же без греха?.. Жениха теперь ищет, больно соскучилась... Вот невеста золотая.
П и в о к у р о в а. Ах, какой мужчина! (Закрывается веером).
Д у л ь ч и н. Золотая-то здесь другая, а не эта.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Какая же?
Д у л ь ч и н. Прибыткова.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Та-та-та! Высоко, брат, высоко, не достанешь. Ты руби дерево-то, чтоб под силу было. Та княжеская невеста.
Д у л ь ч и н. Да я об ней и не думаю.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как, чай, не думать! Ведь за ней Флор Федулыч миллион дает.
Д у л ь ч и н. Много меньше, Глафира Фирсовна.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Кому ты говоришь? Она мне племянница, так мне вернее знать. Не хочешь ли с нами?
Д у л ь ч и н. Да вы куда?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ужинать хотим, давно позывает, так все в одно место слетаемся, под березками. Нас компания будет большая.
Д у л ь ч и н. Пожалуй, я провожу вас.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (Пивокуровой). Пава, пойдем.
П и в о к у р о в а (взглянув на Дульчина). Ах красота! (Закрывается веером).

Дульчин, Глафира Фирсовна, Пивокурова уходят под деревья налево.
Из клуба выходит публика и остается в глубине площадки. На сцену выходят разносчик вестей, иногородный и москвич.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Наблюдатель, разносчик вестей, иногородный, публика, прислуга, москвич.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й (наблюдателю). Еще невеста, слышали?
Н а б л ю д а т е л ь. Мало ль их здесь!
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Я знаю, что много, да о тех не стоит говорить; а эта с большими достоинствами.
Н а б л ю д а т е л ь. Пивокурова, что ли?
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Да, вдова Пивокурова с большим капиталом.
Н а б л ю д а т е л ь. Повадилась по клубам да по гуляньям, так отберут капиталы-то.
И н о г о р о д н ы й. Как отберут-с?
Н а б л ю д а т е л ь. Так и отберут, как отбирают: руками. Вы науку "политическую экономию" знаете?
И н о г о р о д н ы й. Домашнюю экономию знаем и понимаем-с, а о политической у нас в провинции не слыхать-с.
Н а б л ю д а т е л ь. Эта наука требует, чтоб залежи не было, чтобы капиталы не залеживались без обращения. Значит, нельзя допустить, чтоб вдова какая-нибудь, получивши после мужа деньги, села на них, как наседка иа яйцах. Надо их на волю пустить, в обращение.
И н о г о р о д н ы й. Наука хорошая-с.
Н а б л ю д а т е л ь. Хорошая; у нас в Москве ее твердо знают.
М о с к в и ч. Смирней надо сидеть с деньгами-то; так целей будут.
Н а б л ю д а т е л ь. И смиренство не поможет.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Недавно и смиренницу одну обобрали.
И н о г о р о д н ы й. Это как же?
Н а б л ю д а т е л ь. Подпуском, как на Волге рыбу ловят.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Сыскали молодого человека, красивенького, скопировали его, дали тысячи три-четыре; а он за это в благодарность выдал векселей на пятьдесят тысяч. Посадили его в коляску и подпустили в виде жениха, богатого помещика.
И н о г о р о д н ы й. И что же-с?
Н а б л ю д а т е л ь. Месяца через два она и заплатила за него все деньги по векселям-то.
И н о г о р о д н ы й. Расчет тонкий, без ума такого дела не сделаешь.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Ведь это только догадки, а я слышал, что у него у самого большое состояние.
Н а б л ю д а т е л ь. Надо у Салая Салтаныча спросить, какое у него состояние.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Да Салай-то и говорит.
Н а б л ю д а т е л ь. Ну, значит, кого-нибудь еще ограбить собираются.
И н о г о р о д н ы й. Я вот здесь только в первый раз, и только какое это заведение бесподобное-с.
М о с к в и ч. Чего лучше!
И н о г о р о д н ы й (с чувством). Водка, возьмите!
М о с к в и ч. Где ж ей и быть?
И н о г о р о д н ы й (с пафосом). В мире нет-с!
М о с к в и ч. Да, на то Москва.
И н о г о р о д н ы й. Опять моды, боже мой!
М о с к в и ч. Моды парижские.
И н о г о р о д н ы й. Извольте видеть - шутка! Теперь, пожалуйте, скажите, дамы, барышни какие!
М о с к в и ч. Ну, это вам так с дороги показалось. Разве чем другим, а этим похвастаться не можем.
И н о г о р о д н ы й. Нет, напрасно. Сейчас вот эта самая вдова Пивокурова - страсть! Вся как жар горит; одно слово - пышность. Может, по московскому вкусу оно не придется.
М о с к в и ч. Ничего, ничего, у нас не побрезгуют.
Н а б л ю д а т е л ь. А знаете, кто женится на Пивокуровой?
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Как узнаешь? Она и сама-то не знает. Мечется как угорелая.
Н а б л ю д а т е л ь. Дульчин.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Ничего нет похожего; невозможно, у него совсем другие планы.
Н а б л ю д а т е л ь. А вот посмотрим!
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Ни под каким видом.

За сценой туш, публика и разносчик вестей уходят в клуб.

И н о г о р о д н ы й (москвичу.) Не пройтись ли и нам?
М о с к в и ч. Опять к источнику?
И н о г о р о д н ы й. Уж что ж от него уклоняться? Тепло, покойно, учтивость необыкновенная. Потому и тянет, что я учтивость люблю. Как бы не было учтивости, меня туда калачом не заманишь.
М о с к в и ч. Пожалуй, пойдемте.
И н о г о р о д н ы й (наблюдателю). Вам не угодно-с?
Н а б л ю д а т е л ь. Не угодно.
И н о г о р о д н ы й. А мы пойдем-с.
Н а б л ю д а т е л ь. Сделайте одолжение.
И н о г о р о д н ы й. Нет, позвольте! Вы не подумайте. Время к ночи, надо против сырости какие-нибудь меры принять аль нет-с? Вот какое дело, а не то что-с!..

Иногородный и москвич уходят в клуб.
С левой стороны выходят Лавр Мироныч, Дульчин, Глафира Фирсовна, Ирина.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Наблюдатель, Лавр Мироныч, Глафира Фирсовна, Дульчин, Ирина
и прислуга: Сакердон и Сергей, потом Салай Салтаныч.

Л а в р  М и р о н ы ч (манит лакея). Эй ты, фрачок! Фалдочки! Какую прислугу держат: факельщики какие-то вместо официантов. Эй, любезный, оглянись.

Дульчин под руку с Ириной гуляют в глубине сцены. Глафира Фирсовна поодаль.

Шевелись, братец!
С а к е р д о н (подходя). Что угодно-с?
Л а в р  М и р о н ы ч. Звезды считаешь, любезный? Не трудись, сосчитаны. Как зовут тебя?
С а к е р д о н. Сакердон-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Как, как?
С а к е р д о н. Сакердон-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Ну, ступай с богом!
С а к е р д о н. Помилуйте, за что же? Я могу-с...
Л а в р  М и р о н ы ч. Коли я теперь, трезвый, твое имя не скоро выговорю, как же я с тобой после ужина буду разговаривать?.. Мы с дамами ужинаем, любезный. Что мне за неволя язык-то коверкать да конфузиться? Я приехал сюда, чтоб в удовольствии время прожить. Ступай, ступай! (Машет другому служителю.) Эй, милый!..
С е р г е й (подходит). Что прикажете?
Л а в р  М и р о н ы ч. Как дразнят-то тебя?
С е р г е й. Сергеем-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Ну, так вот что, Сережа, служи!
С е р г е й. Будем стараться-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Ты прежде пойми нас!
С е р г е й. Кажется, могу-с... Не в первый раз, служили господам-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Вон там под березками закуску сформируй!
С е р г е й. Слушаю-с. (Вынимает книжку и карандаш.)
Л а в р  М и р о н ы ч. Пиши! Водка всех сортов, высших только, зернистая икра.
С е р г е й. На сколько персон прикажете?
Л а в р  М и р о н ы ч. Не перебивай! Твое дело слушать. А еще похвалился, что господам служил.
С е р г е й. Виноват-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Честер. Селедок не надо, сардинок тоже. Анчоусы есть?
С е р г е й. Спрошу-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Оливки фаршированные, омар в соку... Ну, ты понял теперь, что нам нужно; так уж сам подумай, не все тебе сказывать.
С е р г е й. Слушаю-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Да вот еще: головку подай поросячью! Мы мозжечок вынем, язычка покрошим помельче, тронем перцем, да маленькие тартинки и намажем.
С е р г е й. Закуска высокая-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. В рассуждения не вступай! Господам служил!.. Либо господа у тебя плохи были, либо господа-то хорошие, да ты-то плох был.
С е р г е й. Виноват-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Да закажи ужин заранее, чтоб не дожидаться, чтоб шло как по маслу, без антрактов. Дай карту!

Сергей подает. Лавр Мироныч рассматривает карту.

И р и н а. Папа занимается ужином, как серьезным делом. Как это смешно.
Д у л ь ч и н. А для вас ужин не серьезное дело?
И р и н а. Нет, я живу только поэзией, самой высокой поэзией. Что такое ужин? Проза. Вот луна, звезды!
Д у л ь ч и н. Да что в них хорошего? Газ лучше, светлее.
И р и н а. Ах, нет! Особенно когда подле тебя человек, который...
Д у л ь ч и н. Который что?
И р и н а. Не хочу отвечать. Что вы меня экзаменуете?..

Отходят вглубь.

Л а в р  М и р о н ы ч (Сергею). Пиши! Бёф а-ля мод с трюфелями, стерляди паровые, вальдшнепы жареные в кастрюлях... да чтоб ворчали, когда подаешь...
С е р г е й. Понимаю-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Все это персон на двенадцать. Скажи поварам, что кушать будет Флор Федулыч, а платить Лавр Мироныч; нас знают. Да чтоб после ужина приходили, получат пять рублей на водку.
С е р г е й. Слушаю-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Вместо пирожного виноград и фрукты в вазах; персики чтоб спелые были. Зеленый персик та же репа. Да поставь два ананаса... с зеленью. Для декорации!
С е р г е й. Слушаю-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Теперь вина: к говядине лафит, самый высший, дамам особенно подать послаще чего-нибудь... Икем, тоже высший. Да смотри, как у дам вино доходит, сейчас чтоб другая, да переменяй так, чтоб глазом нельзя заметить.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как об нас-то, голубчик, старается.
Л а в р  М и р о н ы ч. Ты Германа фокусника видел? Бутылка одна, но чтоб бесконечная, чтоб двух бутылок перед дамами не стояло. Боже тебя сохрани!
С е р г е й. Понимаем, помилуйте-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. После лафиту прямо шампанское. (Дульчину.) Ведь так, я думаю?

Дульчин кивает головой.

И чтоб это беспрерывно.

Салай Салтаныч выходит из-за деревьев и останавливается сзади Лавра Мироныча, который его не замечает.

Как по стакану разольешь, пустые бутылки прочь и чтобы пара свежих стояла, так постепенно и подставляй! Как ты ставишь, как откупориваешь, этого чтоб я не видал, а чтоб две свежих на столе постоянно были, а пустой посуды ни под каким видом, чтобы она исчезала. Слышишь? - две, ни больше, ни меньше! Мы приехали поужинать и выпить, а не хвастаться! К нам будут подходить разные господа, так чтоб видели, что ужин богатый, а скромный: фруктов много, а вина мало.
С е р г е й. Слушаю-с.
С а л а й  С а л т а н ы ч (Лавру Миронычу). Кутишь?
Л а в р  М и р о н ы ч (пожимая плечами). Вот народ! Нельзя поужинать порядочно: сейчас кутишь. Когда я дождусь, что вы образованнее будете?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Чего тебе ждать? кути, кути!
Л а в р  М и р о н ы ч. Не могу же я копеечничать по-твоему, у меня другие привычки. (Тихо.) Дочь невеста, пойми! И не рад, да тратишься. Нам надо жениха не какого-нибудь, дедушка принимает большое участие.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Жених есть?
Л а в р  М и р о н ы ч. Нет еще. Куда торопиться? Не нам с Флором Федулычем за женихами бегать; пусть за нами побегают.
С а л а й  С а л т а н ы ч (Сергею). Кажи, что написал?

Сергей подает книжку.

Л а в р  М и р о н ы ч. Да, посмотрим еще! Ты всю жизнь на счет должников и обедаешь, и ужинаешь, так навострился, вкус знаешь.

Рассматривают книжку. Дульчин и Ирина выходят на авансцену, Глафира Фирсовна за ними.

И р и н а. Пойдемте танцевать!
Д у л ь ч и н. Нет, уж увольте. Это занятие для меня никакого интереса не представляет. Мало ли кавалеров?
И р и н а. Я знаю, что много, да какие! Ах, если бы женщины ангажировали!
Д у л ь ч и н. Что ж бы было?
И р и н а. Я бы вас ангажировала.
Д у л ь ч и н. Польку танцевать?
И р и н а (со вздохом). Нет.
Д у л ь ч и н. Что же? На звезды смотреть?
И р и н а. Нет, на всю жизнь.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (Дульчину). А ты слушай да на ус мотай.
И р и н а. Наша участь очень печальна: не мы ангажируем, а нас ангажируют. Наше дело сидеть у косящата окна, мечтать, вздыхать и ждать счастья.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А ты слушай да себе на ус мотай!

Проходят в глубину.

С а л а й  С а л т а н ы ч (отдает книжку Сергею). Хорошо, чего еще! Закуску прибавь, балык. Хороший есть, с Дону пришел.
Л а в р  М и р о н ы ч. Благодарю, забыл, из ума вон. Ты с нами ужинаешь, Салай?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Куда еще пойду. Конечно.
Л а в р  М и р о н ы ч (Дульчину). Вадим Григорьич, вы сделаете нам честь откушать с нами? Позвольте просить.
Д у л ь ч и н (издали). Благодарю вас, с удовольствием.
Л а в р  М и р о н ы ч (Сергею). Пойдем, я тебе покажу место.

Лавр Мироныч и Сергей уходят. Входят Дергачев и три приятеля: молодой, средний и старый.


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Ирина, Глафира Фирсовна, Дергачев, три приятеля: молодой,
средних лет и старый, и прислуга.

М о л о д о й (Дульчину). Мы идем в макао играть, недостает четвертого, не угодно ли вам?
Д у л ь ч и н. Хорошо, господа, я приду.
С а л а й  С а л т а н ы ч (тихо Дульчину). Не равна игра, не играй.
М о л о д о й. Так мы сядем. Подождать, что ли?
Д у л ь ч и н. Садитесь! Уж я сказал, что приду.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Проиграть можно, выиграть нельзя. Какая игра! (Пожимает плечами и уходит).
С р е д н и й. Да что ж, не в ноги ему кланяться. Пойдемте, четвертого найдем.
С т а р ы й (Дульчину). Мы вас подождем. Мне-то вот уж и не надо бы играть, не надо бы. Проиграю наверное, уж я это знаю: быть бычку на веревочке.
Д у л ь ч и н. Почему же?
С т а р ы й. Примета есть, сон нехороший видел. Приходите.

Три приятеля уходят в клуб.

Д у л ь ч и н (Ирине). Извините, я должен буду вас оставить.
И р и н а (пожимая плечами). Играть! Неужели игра может занимать вас?
Д у л ь ч и н. Жизнь наша такая скучная, такая пошлая, а карты производят некоторое волнение; я эти ощущения люблю.
И р и н а. Какие это ощущения!.. (Потупясь.) Разве нет ощущений, которые гораздо приятнее. (Быстро.) Так вот проиграете же за это.
Д у л ь ч и н. За что же за это?
И р и н а. Что меня оставляете. А во-вторых, кто в любви счастлив, тот в картах несчастлив. (Отходит.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А ты слушай да на ус мотай.

Глафира Фирсовна и Ирина уходят налево.

Д е р г а ч е в. Ты опять играть? Ох, не советую, Вадим, не советую.
Д у л ь ч и н. Поди ты прочь! Я люблю игру, вот и все. Мне теперь нужно играть и рисковать... может быть, я и выиграю. Где же я возьму денег? Ты, что ли, мне дашь?
Д е р г а ч е в. Ну, как знаешь, как знаешь. Конечно, нужно рисковать: ты прав. Вадим, нет ли у тебя двух рублей серебром?
Д у л ь ч и н. Ты вот только с советами лезешь да денег просишь! И нашел время просить. Я иду играть, а он денег просит.
Д е р г а ч е в. Здесь нельзя без издержек, а ведь я езжу только для тебя.
Д у л ь ч и н. Да зачем ты мне?
Д е р г а ч е в. Ну, все-таки... я хоть посижу подле тебя для счастья... это иногда много значит.

Дульчин и Дергачев уходят в клуб. Прилив публики из клуба.
На авансцену выходят разносчик вестей, москвич и иногородный.


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Наблюдатель, разносчик вестей, иногородный, москвич, публика.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Слышали? Здесь две компании кутить собираются!
Н а б л ю д а т е л ь. На здоровье.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. После в Стрельну поедут, вот бы примазаться.
Н а б л ю д а т е л ь. Надо знать, на какие деньги кутят.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Да разве не все равно?
Н а б л ю д а т е л ь. Нет, не все равно, деньги разные бывают. Прежде покутить любо было. Прежде деньги были веселые, хорошие такие, барские. Где, бывало, кутят, где бросают деньги, туда иди смело. Так и знаешь, что компания хорошая, люди честные, доверчивые, великодушные, бесхитростные, как птицы небесные, которые ни сеют, ни жнут, ни в житницы собирают.
И н о г о р о д н ы й. А если ни сеют, ни жнут, откуда же у них деньги были?
Н а б л ю д а т е л ь. Деньги им обязаны были доставлять те, которые и сеют, и жнут, и в житницы собирают.
И н о г о р о д н ы й. Все это вы верно говорите, вот как есть.
Н а б л ю д а т е л ь. А теперь, где кутят, там по большей части дело не совсем чисто; а иногда и прокурорский надзор, того гляди, себе занятие найдет.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Да ведь такую компанию сразу заметишь.
Н а б л ю д а т е л ь. Не заметите, мы плохие физиономисты. Читают в газетах: такой-то уличен в подделке векселей, такой-то скрылся, а в кассе недочету тысяч двести; такой-то застрелился... Кто прежде всего удивляется? Знакомые, помилуйте, говорят, я вчера с ним, ужинал, а я играл в преферанс по две копейки. А я ездил с ним за город, и ничего не было заметно. Нет, пока физиономика не сделалась точной наукой, от таких компаний лучше подальше.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Вы скептик, вы мизантроп, с вами разговаривать нельзя, вам лечиться нужно.

За сценой туш. Публика и разносчик вестей уходят в клуб.

И н о г о р о д н ы й (наблюдателю). Наша компания не опасная-с, не угодно ли?
Н а б л ю д а т е л ь. Не угодно.
И н о г о р о д н ы й. Опять-таки не угодно-с?
Н а б л ю д а т е л ь. Опять-таки.
М о с к в и ч (иногородному). Нет, уж теперь позвольте и мне. Пора и честь знать.
И н о г о р о д н ы й. На все ваша воля! Слова не услышите. Я и угощать люблю, и от угощенья никогда не бегаю.
М о с к в и ч. Опять туда же? К источнику, в буфет?
И н о г о р о д н ы й. Да помилуйте, место какое! Кажется, кабы не жена да не торговля, жить бы туда переехал.

Москвич и иногородный уходят. Слева входят Флор Федулыч и Салай Салтаныч.


ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Наблюдатель, Флор Федулыч, Салай Салтаныч.

С а л а й  С а л т а н ы ч. Редко ездишь, Флор Федулыч. Зачем приехал?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Погулять, Салай Салтаныч, погулять.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Гуляй, гуляй. С внучкой вместе приехал?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, один-с, она с отцом. Я, Салай Салтаныч, вольная птица, как и вы-с, то есть как ты. Кто же вам "вы" говорит.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Все равно, и мы так говорим. Хорошая девушка.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не дурна-с.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Надо жених искать, надо замуж отдать, самый пора.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Отдадим, Салай Салтаныч, не беспокойся.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Хороший жених, много деньги надо.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Наше дело; у тебя занимать не станем.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Зачем тебе занимать, свои деньги есть.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Хочу подумать об этом; дело не чужое-с.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Много дашь?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не обижу.
С а л а й  С а л т а н ы ч. И сто тысяч дашь - не обидишь, и пять тысяч дашь - не обидишь. Деньги какая обида!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Глядя по жениху, и деньги будут.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Что скрываешь? Зачем скрывать?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Ведь не ты женишься. Да за тебя и не отдадим, очень нам нужно азиатцев-то разводить. Ничего не даю, ничего-с.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Шутишь, шутишь. Есть благородные женихи.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. А с благородными благородный и разговор будет, а с тобой, Салай Салтаныч, мы этот разговор кончим.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Водка пил?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет еще, своего часу дожидаюсь.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Пойдем балык есть, с Дону пришел.

Флор Федулыч и Салай Салтаныч уходят. Из клуба выходят Дульчин и Дергачев.


ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Наблюдатель, Дульчин и Дергачев.

Д у л ь ч и н. Вот так ловко! В десять минут!.. Не томили долго.
Д е р г а ч е в. Я тебе говорил!
Д у л ь ч и н. Убирайся! Ну, музыка, нечего сказать! И какой разговор невинный: у того зубы болят, охает, на свет не глядит... тот приметам верит, дурной сон видел; третий на свидание торопится: "Мне, говорит, некогда; пожалуйста, господа, не задерживайте!.." Чиста работа!
Д е р г а ч е в. Каково было мне смотреть, как ты деньги отдавал.
Д у л ь ч и н. Ну, кончено дело! Об себе я не тужу, я пустой человек, и жалеть меня нечего. Мне жаль Юлию... ты ее успокой.
Д е р г а ч е в. Зачем ее успокоивать.
Д у л ь ч и н. Вот что: ты ночуешь, конечно, у меня?
Д е р г а ч е в. Пожалуй.
Д у л ь ч и н. Напьемся завтра кофейку, потом заряжу я револьвер...
Д е р г а ч е в. Полно, что ты!
Д у л ь ч и н. Что ж, в яму садиться? А после ямы что? Ведь я жил, жил барски, ни в чем себе не отказывал, каждая прихоть моя исполнялась. Ведь мне ходить по Москве пешком в узеньких, коротеньких брючках да в твиновом пальто с разноцветными рукавами - это хуже смерти. Я - не ты, пойми! Я рубли-то выпрашивать не умею.
Д е р г а ч е в. За что ж ты меня обижаешь? Я тебе преданный человек.
Д у л ь ч и н. Что мне в твоей преданности! гроша она не стоит медного, а мне нужны тысячи: где я их возьму? Сегодня последний день моей веселой жизни. Прокутим остальные деньги, поедем отсюда куда-нибудь, мне здесь все надоело, все противно.

Входит Салай Салтаныч.


ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Дергачев, Салай Салтаныч.

С а л а й  С а л т а н ы ч (Дульчину). Проиграл?
Д у л ь ч и н. Проиграл.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Пустой ты человек, пустой ты человек.
Д у л ь ч и н. Ну, пожалуйста, ты не очень, я не люблю.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Пустой ты человек, дрянь.
Д у л ь ч и н (грозно). Салай!
С а л а й  С а л т а н ы ч. Что пугаешь! Нажил деньги - человек, прожил деньги - дрянь.
Д у л ь ч и н. Да как я наживу, ефиоп ты этакой! Деньги наживают либо честным трудом, либо мошенничеством, ни того ни другого я не умею и не могу.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Честно - нечестно, кому нужно! Нажил деньги, хороший человек стал, все кланяются; детям оставил, спасибо скажут.
Д у л ь ч и н. Знаю я вашу азиатскую философию-то.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Я твой папенька знал, хороший был человек, деньги нажил, тебе оставил, а ты что?
Д у л ь ч и н. Толкуй! Тогда можно было наживать.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Всегда можно, надо ум.
Д у л ь ч и н. Ум-то хорошо, да и совесть иметь не мешает.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Какая совесть? Где твоя совесть? Чужие деньги бросал - это совесть? Тому должен - не заплатил, другому должен - не заплатил, это совесть? Украл, ограбил - нехорошо; а бросал деньги - хуже. Украл, ограбил - молись богу, бедным давай, бог простит. Я знал один грек, молодой был, разбойник был, по морю ходил, пушки палил, людей бил, грабил; состарился, монастырь пошел, монах стал, человек нравоучительный.
Д у л ь ч и н. Ну, что ты с баснями-то, очень мне нужно!
С а л а й  С а л т а н ы ч. Кто бросал деньги, убить его скорей; такой закон надо. Слушай: были три брата, там на Кавказе...
Д у л ь ч и н. Мне и без тебя скучно, а ты с глупостями.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Родитель деньги оставил: один торговал, другой торговал - наживал, третий мотал. Братья подумал, подумал, поговорил промежду себя, посоветовал, зарядил ружье, убил его, как собака. Больше не стоит.
Д у л ь ч и н. Ну, прощай! Твоих рассказов не переслушаешь.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Куда - прощай! Пойдем, ужинать будем. Слушай меня! Будешь слушать меня, человек будешь, не будешь слушать - пропадешь!

Входит Глафира Фирсовна.


ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Дергачев, Салай Салтаныч, Глафира Фирсовна.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Иль нейдет, упрямится? Поди, Салай Салтаныч, я его приведу, - у меня не вырвется.
С а л а й  С а л т а н ы ч (Дульчину). Приходи, будем ждать. (Уходит налево.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Эк тебе счастье привалило! Не ожидала, - признаюсь. С ума ведь ты девку-то свел.
Д у л ь ч и н. Будто?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Уж верно. Только ты теперь не зевай, лови, а то улетит. Закружи ее хорошенько, и шабаш! Аль не умеешь?
Д у л ь ч и н. Положим, что умею; увлечь девушку не трудно, особенно такую чувствительную, да что толку?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Как что толку! Миллион - шутишь ты этим?
Д у л ь ч и н. Это не про нас, что себя обманывать! Тут, кроме нее, отец да дедушка, им мучника ведь надо, посолидней; нашему брату таких денег не дают. Разве это люди? это бульдоги.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ошибаешься: они ее неволить не станут; кто мил, за того и ступай! С такими-то деньгами, да за немилого идти - была оказия! Не принцесса, не высокого рода, только что деньги, так с деньгами и идти за милого человека, это прямой расчет. Чем ты не кавалер, чем ты не пара? Вон она сама идет; не утерпела. Ты смелей с ней, без канители; она не очень чтоб из стыдливых.
Д у л ь ч и н (с иронией). Благодарю за науку. Я в свое счастье, Глафира Фирсовна, плохо верю.

Глафира Фирсовна уходит.

(Дергачеву.) Отойди подальше! Отойди прочь!

Дергачев уходит в глубину. Входит Ирина.


ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Дергачев, Ирина.

И р и н а. Что вы нейдете ужинать с нами, Вадим Григорьич? Мы сейчас садимся.
Д у л ь ч и н. Не хочется, не расположен.
И р и н а (заглядывая Дульчину в лицо). Что вы такой мрачный?
Д у л ь ч и н. Жизнь надоела, Ирина Лавровна.
И р и н а (с испугом). Да вы серьезно?
Д у л ь ч и н. Очень серьезно.
И р и н а. Вам все надоело, вы так много испытали всего.
Д у л ь ч и н. Да, я все испытал, и все надоело; одного только я не испытал и, вероятно, никогда не испытаю.
И р и н а. Чего же это?
Д у л ь ч и н. Не скажу я вам, с чего вы взяли! Не обо всем можно говорить с барышней.
И р и н а. Со мною можно говорить обо всем.
Д у л ь ч и н. Вы не знаете жизни, не видали, не испытали ничего; вы меня не поймете, и не должны понимать.
И р и н а. Я не испытала жизни, но я читала много романов, и я понимаю всё, всё.
Д у л ь ч и н. А начни я говорить, вы застыдитесь и убежите.
И р и н а. О нет, вы меня не знаете.
Д у л ь ч и н. Ну извольте, я не испытал страстной любви.
И р и н а. Страстной?
Д у л ь ч и н. Да, любовь наших женщин какая-то вялая, сонная. Мне надо жгучей страсти, бешеной, с кинжалом и ядом.
И р и н а. Быть может, вы ее не замечали?
Д у л ь ч и н. Хороша бешеная страсть, коли ее даже заметить нельзя.
И р и н а (тихо). Вадим!
Д у л ь ч и н. Что угодно?
И р и н а. Она здесь, она давно кипит в груди моей.
Д у л ь ч и н. Неужели?
И р и н а. Да, бешеная африканская страсть, поверь мне.
Д у л ь ч и н. Верю, и очень может быть, что я близок к счастью, но...
И р и н а. Зачем "но"?
Д у л ь ч и н. Но ты не должна идти против родных, ты не должна терять их расположения, терять богатство, которое они тебе обещают. Не увлекайся своими африканскими страстями, Ирень, я от тебя такой жертвы не приму.
И р и н а. Да никакой жертвы, никаких даже препятствий! Зачем же мне сдерживать свою страсть, милый Вадим? Ты ведь мой?
Д у л ь ч и н. Невероятно, это уж слишком много счастья.
И р и н а. Ах, поверь, поверь! Погоди, я пришлю сейчас к тебе папашу, поговори с ним. (Отходит.) Милый, милый. (Посылает поцелуй и уходит.)
Д у л ь ч и н (Дергачеву). Лука!

Дергачев подходит.

Будем жить, братец, судьба начинает мне улыбаться. Я сейчас делаю предложение.
Д е р г а ч е в. А как же Юлия Павловна?
Д у л ь ч и н. А что ж Юлия Павловна? Что я могу для нее сделать? Жениться на ней, о чем она мечтает и дни и ночи; а чем жить будем? У ней ничего, у меня тоже. Что ж, нам мелочную лавочку открыть да баранками торговать? А я женюсь и по крайней мере расплачусь с ней, это честнее будет. Конечно, я ее огорчу очень, очень; ну, поплачет, да тем и дело кончится! А пока надо ей солгать что-нибудь.
Д е р г а ч е в. Ах, лгать! А лгать нехорошо, Вадим, очень нехорошо.
Д у л ь ч и н. Ты опять с нравоученьями! Так вот я тебя лгать-то и заставлю, и ты будешь лгать. Ты пойдешь завтра к Юлии Павловне и скажешь, что я в Петербург уехал.
Д е р г а ч е в. Что ж, я пожалуй, я пойду; только ведь меня гоняют оттуда.
Д у л ь ч и н. Претерпи, бедный друг, все претерпи ради дружбы.
Д е р г а ч е в. Претерплю. Вадим, я у тебя шафером, я платье новое сошью. Нет ли у тебя трех рублей серебром?
Д у л ь ч и н. Опять денег просить? Какая привычка у тебя!
Д е р г а ч е в. Ты ужинать пойдешь, сядешь за стол с компанией, а мне на вас глазами хлопать? Ведь я езжу сюда только для тебя, а ты знаешь, как здесь все дорого.
Д у л ь ч и н (достает деньги). Ну, на рубль, отвяжись!

Входит Лавр Мироныч.

Отойди, исчезни!

Дергачев уходит.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Наблюдатель, Дульчин, Лавр Мироныч.

Л а в р  М и р о н ы ч. Вадим Григорьич, пожалуйте, милости просим.
Д у л ь ч и н. Лавр Мироныч, два слова.
Л а в р  М и р о н ы ч. К вашим услугам. Весь - внимание.
Д у л ь ч и н. Между благородными людьми разговор должен быть короткий.
Л а в р  М и р о н ы ч. Совершенно справедливо-с.
Д у л ь ч и н. Мне нравится ваша дочь.
Л а в р  М и р о н ы ч. Девушка хорошая, образованная и с большим приданым.
Д у л ь ч и н. Она и так хороша, а с приданым, конечно, еще лучше. Но не о приданом речь. Теперь вот в чем вопрос: нравлюсь ли я вам?
Л а в р  М и р о н ы ч. Вы? Как же, помилуйте, мы ваше знакомство за честь себе считаем.
Д у л ь ч и н. Да погодите, не распространяйтесь! Я хочу жениться на вашей дочери, вы отец, вас обойти нельзя, так согласны вы или нет, как говорится, осчастливить нас?
Л а в р  М и р о н ы ч. С полным удовольствием. За честь почту.
Д у л ь ч и н. Ну и прекрасно! Только с одним условием: погодите разглашать, мне надо устроить кой-какие делишки.
Л а в р  М и р о н ы ч. Как вам угодно. Не извольте себя стеснять ни в чем. Пожалуйте кушать; а послезавтра прошу на вечер ко мне, познакомитесь с нами покороче, посмотрите, как живем.
Д у л ь ч и н. А вы мастер ужины заказывать.
Л а в р  М и р о н ы ч. Какой это ужин! Здесь клуб, тот же трактир, вот дома другое дело! Отчего ж себе и не позволить, коли есть средства. Пожалуйте, пожалуйте, ждут-с.

Лавр Мироныч и Дульчин уходят. Прилив публики.
На авансцену выходят разносчик вестей, москвич, иногородный.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ

Разносчик вестей, наблюдатель, иногородный, москвич, публика.

Р а з н о с ч и к  в е с т е й (наблюдателю). Вот вы и не угадали, Дульчин женится на Прибытковой.
Н а б л ю д а т е л ь. Погодите, не торопитесь.
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. Да чего годить. Я сейчас был у их стола и разговор слышал между дамами и невестой. Вот посмотрите, их посадили вместе, за их здоровье пьют.
Н а б л ю д а т е л ь. Погодите, цыплят осенью считают.
И н о г о р о д н ы й. За чье здоровье пьют-с?
Р а з н о с ч и к  в е с т е й. За здоровье жениха и невесты.
И н о г о р о д н ы й. Какая оказия-то! Помилуйте, как такой случай пропустить? И мы за их здоровье по бокальчику, по другому опрокинем. (Москвичу.) Пожалуйте в буфет-с.



ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЛИЦА:

Ю л и я  П а в л о в н а.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч.
Д е р г а ч е в.
М и х е в н а.
Л а в р  М и р о н ы ч.

Комната первого действия.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Юлия Павловна (у двери направо), потом Михевна.

Ю л и я. Михевна, дай-ка там из шифоньерки картон!

Михевна, за сценой: "Синенький?"

Да, синенький.

Михевна: "Запереть шифоньерку-то?"

Не надо, после запрешь, от кого нам запираться-то?
М и х е в н а. Что это какой он легкий, ровно пустой?
Ю л и я. А вот посмотрим, что в нем. (Садится у стола, открывает картон и вынимает подвенчальный газовый вуаль с флердоранжем.)
М и х е в н а. Ай, прелести какие!
Ю л и я. Я венчалась в этом, Михевна.
М и х е в н а. Помню, помню. Уж больно хорошо было смотреть на тебя; все как есть любовались. Вот опять бог привел, опять скоро наденешь.
Ю л и я. Нет, надо новенький купить, да и цветы не годятся; я не девушка.
М и х е в н а. Вот еще разбирать, надела, да и все тут. Стоит на один раз покупать.
Ю л и я. И, мать моя, неловко, не годится. Да что на такое дело жалеть! Я и платье новое закажу. Я знаешь что думаю? Сделать себе убор из незабудок.
М и х е в н а. Из незабудок? Да, мол, не забудь меня.
Ю л и я. Уж теперь мне чего бояться? Все мои страхи кончились: связаны будем на всю жизнь. И какой человек, Михевна, превосходный! Прямо можно сказать, что благородный человек.
М и х е в н а. Чего лучше! Бравый кавалер, ловкий, смелый, разительный. Кажется, ни перед кем на свете не сробеет.
Ю л и я. А что Глафира Фирсовна говорила: "Брось ты его сама, пока он тебя не бросил". За что так обижать человека, что он ей сделал?
М и х е в н а. Зависть: ненавистно чужое счастье.
Ю л и я. Я так и подумала. Конечно, я ему все свои деньги отдала; так ведь я не без рассудка, не без расчета это сделала. Я таки довольно скупа и на деньги жалостлива.
М и х е в н а. Ох, жалостлива! К мужчинам-то вы больно жалостливы!
Ю л и я. Что ж делать-то! А все-таки денег даром не брошу.
М и х е в н а. Как можно бросить. Вперед-то не угадаешь: бог знает, как придется век-то доживать.
Ю л и я. Да, да; первое дело себя обеспечить... Я, нужды нет, что женщина, а очень хорошо жизнь понимаю. И до чего он благороден! Он ведь ни одной копейки у меня так не взял, на всё документы выдал. А разве не все равно, что деньги, что документы? Значит, все мои деньги при мне. Разумеется, с другого взять нечего, а у него имение большое. Он мне все планы показывал и все рассказывал, где леса, где луга. Только оно еще не разделено с сестрицей, нужно часть какую-то ей выделить. Как разделятся, он все имение на мое имя запишет, а я ему документы отдам - вот и квит. А имение-то гораздо дороже. Вот как благородно с его стороны. Летом будем в деревне жить, ты у меня будешь хозяйством заниматься. То-то всякой птицы разведешь.
М и х е в н а. Ах, страсть моя! Вот уж душеньку-то отведу. Я вчера у соседей белых индюшек видела, так на чужих больше часу любовалась. Петуха кохинхинского мы отсюда своего возьмем; этакой красоты за сто рублей не сыщешь.
Ю л и я. Какое чувство в человеке! Вчера по его делам ему вдруг деньги понадобились; ну, я выручила его; так веришь ли: на коленях стоял, руки целовал, плакал, как ребенок.
М и х е в н а. Когда свадьбу-то думаете?
Ю л и я. Да мы решили, что в будущую середу. Сегодня приедет, поговорим, когда вечер сделать, родных позвать. (Разбирая в картоне). Ах, что это, как попало сюда?
М и х е в н а. Что такое, матушка?
Ю л и я. Иммортель, цветы с гроба. Это я на похоронах мужа в сумасшествии-то ухватила... Как они очутились здесь?
М и х е в н а. Да что мудреного! Сунула сама как-нибудь; а то кому же?
Ю л и я. К добру ли?
М и х е в н а. Ничего. Что ж тут дурного? Память. Съезди на могилку!
Ю л и я. Ах, сердце упало. Какая я глупая, суеверная, теперь все будет думаться. А ведь ехать надо платье заказывать, а то после некогда будет с хлопотами.
М и х е в н а. А что ж, поезжай! Убрать кардон-то?
Ю л и я. Оставь до меня, я скоро приеду.

Уходит. Михевна за ней и скоро возвращается.

М и х е в н а. Чего испугалась? Сама не знает, чего. Ну, вот и мы скоро заживем по-людски... А то всех стыдимся, от людей прячемся, только и свету в глазах, что Вадим Григорьич... Что хорошего? А насчет индеек я секрет знаю, я цыплят выхожу, всех выхожу. Главная причина, когда они будут оперяться...

Звонок.

Кого бог дает? Гости за гостями! Что-то разъездились! А бывало, по месяцу человека не увидишь.

Входит Глафира Фирсовна.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Михевна и Глафира Фирсовна.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Никак, опять не застала?
М и х е в н а. Не застала, матушка.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. То-то я вижу, прокатила как будто она. Я было крикнула, не оглядывается, не бежать же мне за ней, я не скороход. Все-таки, думаю, зайду, хоть отдохну. (Садится у стола.) Что новенького, с чем поздравить?
М и х е в н а. Свадьба у нас.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что ты говоришь? Когда?
М и х е в н а. В середу.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну что ж, давай бог! (Взглянув в картон.) Уж и вуаль подвенечный вынула, вот как торопится.
М и х е в н а. Платье заказывать поехала.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Подвенечное?
М и х е в н а. Подвенечное.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Какая заботливая!
М и х е в н а. Уж поскорей бы, да из головы вон. Легко ли дело, полтора года маемся.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Бывает, что и накануне свадьбы дело расходится.
М и х е в н а. Ну, уж не дай бог и вздумать-то. Да она, кажется, не переживет.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Все на свете бывает! Вольный человек, что ветер, как его удержишь? Как бы на цепь их приковывать, другое дело. Да я так болтаю. Пируйте, пируйте, да и нас зовите. Чтой-то, мать, стала я замечать за собой: меня около этого часу все как будто на пищу позывает.
М и х е в н а. Нешто дурное дело! Значит, весь здоров человек. Там пирожок есть.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. В шкапчике?
М и х е в н а. В шкапчике.

Звонок.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вон звонит кто-то. Ты не беспокойся, я дорогу знаю. (Уходит.)

Входит Лавр Мироныч.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Михевна, Лавр Мироныч.

Л а в р  М и р о н ы ч. Юлия Павловна у себя?
М и х е в н а. Нету, батюшка, нету; сейчас только выехала.
Л а в р  М и р о н ы ч. Скоро будут, может быть?
М и х е в н а. Не знаю, батюшка, к портнихе поехала.
Л а в р  М и р о н ы ч. Уж я дожидаться ни в каком случае не могу. Потрудись сказать, милая, что я сам заезжал.
М и х е в н а. Хорошо, батюшка, хорошо.
Л а в р  М и р о н ы ч. Так и скажи: Лавр Мироныч сами, мол, были.
М и х е в н а. Уж знаю, знаю.
Л а в р  М и р о н ы ч. Просят пожаловать завтра на вечер.
М и х е в н а. Хорошо, скажу.
Л а в р  М и р о н ы ч. Усерднейше, мол, просят.
М и х е в н а. Да, да, так, так.
Л а в р  М и р о н ы ч. Убедительнейше, мол, просят.
М и х е в н а. "Победительно просят". Так и скажу, отчего ж не сказать.
Л а в р  М и р о н ы ч. Нет, уж не надо; ты меньше говори, а лучше отдай вот это. (Подает пригласительный билет.)
М и х е в н а. Записочку?
Л а в р  М и р о н ы ч. Да, записочку. Да скажи, что Лавр Мироныч сами заезжали.
М и х е в н а. Хорошо, скажу.
Л а в р  М и р о н ы ч. Только не забудь, пожалуйста.
М и х е в н а. Кто ж его знает? Долго ль забыть-то! Какая память-то у меня плохая стала. Надо быть, что забуду.
Л а в р  М и р о н ы ч. Сделай милость, попомни!
М и х е в н а. Рада бы радостью. Погоди, батюшка, я вот что: я вот сюда положу. (Кладет билет на стол.) Коли я на грех забуду, так она сама увидит.

Звонок.

Еще гости, ну! А может, и сама.

Входит Флор Федулыч. Глафира Фирсовна входит из боковых дверей.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Лавр Мироныч, Михевна, Флор Федулыч, Глафира Фирсовна.

М и х е в н а (Флору Федулычу). Нету самой-то. Подождете разве? (Уходит.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, все вместе съехались.
Л а в р  М и р о н ы ч. Дяденька, честь имею кланяться. Заехал пригласить Юлию Павловну.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Для чего же это вам Юлия Павловна понадобилась?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да он всю Москву приглашает, так уж кстати.
Л а в р  М и р о н ы ч. Всю Москву мне и поместить негде, а что касается до Юлии Павловны, то у нас многие дамы лансье не танцуют, а они в этом танце всегда отличались.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, уж ей, чай, не до танцев будет.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, уж вы, Лавр Мироныч, Юлию Павловну оставьте в покое-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Как им будет угодно, я им билет оставил, вот здесь на столе.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Совсем напрасно, совсем напрасно-с.
Л а в р  М и р о н ы ч. Моя обязанность, дяденька, была учтивость соблюсти против них.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я вам объяснять теперь не стану, после сами узнаете, только напрасно, Лавр Мироныч, напрасно-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да убрать его, вот и вся недолга.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Приберите-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (берет билет). Я его себе возьму, на знак памяти. (Про себя.) Вот на подвенечный его вуаль и положить. (Кладет в картон.) Он и мне билет завез. Где это ты такой бумаги взял? Уж такая деликатность, такая деликатность.
Л а в р  М и р о н ы ч. Заезжал, карточки для меню покупал, так понравилась бумага, я и взял.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. И меню напишете?
Л а в р  М и р о н ы ч. Да-с, разложить по кувертам.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Значит, у вас будет ужин во всей форме?
Л а в р  М и р о н ы ч. Где же, дяденька, во всей форме? На это капиталу моего не хватит. Я думал сначала а-ля фуршет, да после рассудил, что ужин будет солиднее.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Мороженое будет?
Л а в р  М и р о н ы ч. Без мороженого невозможно. Будет всех сортов.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А мое-то, которое я-то люблю?
Л а в р  М и р о н ы ч. Это какое же-с?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что в стаканчиках-то подают?
Л а в р  М и р о н ы ч. Пунш гласe! Собственно для вас особенное будет.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вот спасибо. Только вели почаще подавать. Ты отсюда домой, что ли? Так подвез бы меня.
Л а в р  М и р о н ы ч. Я нынче дома ближе ночи не буду-с. Вот теперь занимаюсь цветами. К беседке на площадку нужно померанцевых деревьев в кадках. Ужинать будем на террасе, она парусиной покрыта; так чтоб замаскировать потолок, хотим распланировать гирлянды из живых цветов. При всем том букеты нужны, при входе будем каждой даме предлагать.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Чудесно, брат.
Л а в р  М и р о н ы ч. Опять же об музыке беспокоюсь. Приятно, дяденька, полный оркестр иметь, и чтоб настоящие артисты были. За ужином увертюру из "Аиды"; потому вещь новая. А ежели "Морской разбойник Цампа", так это довольно обыкновенно.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Я еще помню, когда из "Лодоиски" играли и из "Калифа Багдадского".
Л а в р  М и р о н ы ч. А в заключение "Барыню", и человек двенадцать вприсядку пускались. Прошли, дяденька, те времена. Европа-то бы от нас недалеко ушла, кабы у нас, у людей со вкусом, побольше капиталу было.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ты отсюда куда же?
Л а в р  М и р о н ы ч. К Бутырской заставе в оранжерею.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ну, мне не по дороге.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Не беспокойтесь, я вас доставлю.
Л а в р  М и р о н ы ч. Дяденька, честь имею кланяться; Глафира Фирсовна, равномерно и вам. (Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, потом Михевна.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Люблю молодца за обычай! Удивит Москву Лавр Мироныч.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да уж он давно удивляет: задает пиры, точно концессию получил.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. С деньгами-то не мудрено; а попробуй-ка без денег шику задать! Тут очень много ума нужно.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Да-с, уж либо очень много ума иметь, либо совсем не иметь ни ума, ни совести. Вы зачем же собственно к Юлии Павловне пожаловали?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Рассказать ей про друга-то хотела.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Какую же в этом надобность вы находите?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ах, боже мой, какую надобность!.. Вы, Флор Федулыч, стало быть, женской натуры не знаете. Поди-ка, утерпи! Так тебя и подмывает, да чтоб первой, чтобы кто другой не перебил.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, уж эту неприятную обязанность я на себя возьму-с.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Опять же и то любопытно посмотреть, как она тут будет руками разводы разводить да приговоры приговаривать. Ведь ишь ты, подвенечное платье поехала заказывать, а тут вдруг удар. Этакого представления разве скоро дождешься?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Нет, уж вы не извольте беспокоиться, из чужого горя для себя спектакль делать. Ежели не взять осторожности, так может быть вред для здоровья Юлии Павловны. Поедемте, я вас подвезу немного, а через четверть часа я заеду сюда опять, чтобы, сколько возможно, успокоить их.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А я к ней вечерком заеду понаведаться.

Из передней входит Михевна.

М и х е в н а. Уезжаете? Как же сказать-то, Флор Федулыч?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Ничего не говорите. Я заеду-с.

Флор Федулыч и Глафира Фирсовна уходят.

М и х е в н а. Разъехались, и слава богу. Того и гляди приедет Вадим Григорьич; что хорошего при чужих-то? Стыд головушке.

Звонок.

Вот он, должно быть, и есть, либо сама.

Входит Дергачев.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Михевна, Дергачев.

Д е р г а ч е в. Дома Юлия Павловна?
М и х е в н а (махает рукой). Нету дома, нету, нету.
Д е р г а ч е в. Ну я подожду, хорошо, я подожду.
М и х е в н а. Да чего ждать? Шли бы.
Д е р г а ч е в. Как шли бы? Это странно! Мне нужно.
М и х е в н а. Да вы приятель Вадима Григорьича или сродственник ему доводитесь?
Д е р г а ч е в. Ну, приятель, друг, как хочешь.
М и х е в н а. Так мы его самого ждем; а уж вы-то тут при чем же? Еще кабы сродственник, так не выгонишь, потому свой; а коли посторонний, так бог с тобой! Шел бы в самом деле домой, что уж!
Д е р г а ч е в. Да коли я говорю, что у меня дело есть.
М и х е в н а. Ну, какое дело! Обыкновенно, съесть что-нибудь послаще, винца выпить хорошенького, коли дома-то тонко. Как погляжу я на тебя, ты, должно быть, бедствуешь: все больше, чай, по людям кормишься.
Д е р г а ч е в. Что говорит, что говорит! Ах!
М и х е в н а. Так, милый человек, на все есть время. Вот будет свадьба, так милости просим, кушайте и пейте на здоровье, сколько душа потребует, никто тебя не оговорит! Нам не жалко, да не ко времени.
Д е р г а ч е в. Ах, черт возьми! Вот положение! Вот она дружба-то! Кто тебе говорит о съестном? Ничего мне съестного не нужно, пойми ты! Мне надо говорить с Юлией Павловной!
М и х е в н а. Об чем говорить! Все переговорено, все покончено. Не твоего это ума дело. Заходи в другой раз, я тебя попотчую, а теперь не прогневайся.
Д е р г а ч е в. Ничего мне от тебя не надо, никакого потчеванья.
М и х е в н а. Ну, как можно! Шел далеко и устал, и проголодался. По всему видно, что человек тощий. Да, милый, не в раз ты попал.
Д е р г а ч е в. Как с такой бабой говорить! Вот тут и сохраняй свое достоинство.
М и х е в н а. Коли вправду что нужно, так подожди у ворот, а то лезешь прямо в комнаты.
Д е р г а ч е в. А! У ворот! С ума можно сойти.
М и х е в н а. Поди, поди, бог с тобой! Честью тебя просят.
Д е р г а ч е в. Не пойду я, отойди от меня.
М и х е в н а. Так неужто за квартальным послать!

Звонок.

Эх, страмник! Во всем доме только бабы одни, а он лезет насильно.

Входит Юлия Павловна.


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Дергачев, Юлия Павловна, Михевна.

Ю л и я (быстро). Вадим Григорьич еще не приезжал?
М и х е в н а. Нету, матушка, много гостей было, а он не приезжал. Да вот тут приятель его толчется, невесть чего ему нужно, не выживу никак.
Ю л и я (увидав Дергачева). Ах, Лука Герасимыч, я вас и не вижу. Вы от Вадима Григорьича?
Д е р г а ч е в. По его поручению-с.
М и х е в н а. Так бы и говорил, а то лепечет без толку.
Ю л и я. Оставь нас, Михевна.

Михевна уходит.

Что, здоров? Он приедет сегодня? Конечно, приедет. Скоро он приедет?
Д е р г а ч е в. Нет, вы не ждите, он никак не может.
Ю л и я (с испугом). Как? Почему? Болен он? Захворал вдруг? Да говорите же!
Д е р г а ч е в. Совершенно здоров. Он уехал в Петербург.
Ю л и я. Не может быть, вы лжете. Он бы должен сказать, предупредить меня. (Потерявшись.) Как же это?
Д е р г а ч е в. Он теперь должен быть... позвольте... на какой станции?.. Я думаю, в Клину-с.
Ю л и я. Почему же он не предупредил меня? Что все это значит? Да скажите же, ради бога!
Д е р г а ч е в. Почему не предупредил? Я это не знаю-с. Это, вероятно, впоследствии объяснится.
Ю л и я. Когда впоследствии? Зачем впоследствии, отчего не теперь? Да что же это такое значит?
Д е р г а ч е в. Он, вероятно, скоро напишет мне из Петербурга.
Ю л и я. Вам? Да он мне должен писать, а не вам. Что это, что это... (Плачет.)
Д е р г а ч е в. Конечно, и вам напишет; вы не беспокойтесь!..
Ю л и я. Ведь у нас день свадьбы назначен. Вы знаете, вы слышали, что в среду наша свадьба.
Д е р г а ч е в. Нужно отложить-с.
Ю л и я. Да надолго ли? Когда этому конец будет? Надолго ли еще откладывать?
Д е р г а ч е в. На неопределенное время-с.
Ю л и я. Нет у него жалости ко мне. Истерзалась я, истерзалась. Лука Герасимыч, ну, будьте судьей. Назначить через пять дней свадьбу и вдруг уехать, не сказавшись. Ну разве это делают? Честно это? Ну разве это не мучение для женщины? За что же, ну скажите, за что же. Отчего же не показался? Говорите, отчего он не показался?
Д е р г а ч е в. Может быть, ему совестно.
Ю л и я (с испугом). Совестно? Что же он сделал? Что же сделал?
Д е р г а ч е в. Он ничего не сделал-с. Денег нет у него, а сегодня по векселю платить нужно.
Ю л и я. Как нет денег? У него были деньги, я знаю, что были. Это вздор!
Д е р г а ч е в. Да, он получил вчера каких-то шесть тысяч. Так велики ли деньги, надолго ль ему? Он имел несчастие или, лучше сказать, неосторожность проиграть их тут же в полчаса. Разве вы его не знаете?
Ю л и я. Что вы говорите? Уж и не верится. Да нет, не может быть, нельзя ему проиграть этих денег: они слишком дороги для него и для меня. Слышите вы - слишком дороги!
Д е р г а ч е в. А вот проиграл-с. Я останавливал; да что же делать - слабость.
Ю л и я. Ах, нет! Бессовестно, безбожно! Не оправдывайте его! Грех проиграть эти деньги, обида кровная, чему верить после этого! Всего можно ждать от такого человека. (Задумывается.)
Д е р г а ч е в. Я Вадима не оправдываю, оправданий ему нет.
Ю л и я. Скажите, еще-то что, что еще-то?
Д е р г а ч е в. Ах, не спрашивайте! Вы расстроены... уехал в Петербург за деньгами, вот и все. Что я вам могу еще сказать?
Ю л и я (с трудом выговаривая слова). Очень-то дурного ничего нет?
Д е р г а ч е в. Не знаю, не знаю-с. Я все сказал, что мне приказано.
Ю л и я. А!! Вы говорили, что вам приказано? Вы говорили не то, что было, что знаете, а то, что вам приказано; значит, вы говорите неправду, вы меня обманываете? (Покачав головой.) Видно, все вы одинаковы! Вам ничего не стоит обмануть женщину. Бессовестные, бессовестные!
Д е р г а ч е в. Я лучше уйду-с, что мне в чужом пиру похмелье принимать!
Ю л и я. Да ступайте, кто вас держит... Погодите... Надо же мне знать... Совсем, что ли, он хочет меня бросить? Так вы бы и говорили! Да и как еще он смеет это сделать? Как смеет?
Д е р г а ч е в. Помилуйте, как я могу отвечать вам на такие вопросы?
Ю л и я. А не можете, так зачем вы пришли? Зачем вы пришли, я вас спрашиваю?.. Только расстроивать, только мучить меня.
Д е р г а ч е в. Меня послали к вам, я и пришел, и сказал все, что велено.
Ю л и я. Да ведь не верю я вам; ни вам, ни ему не верю я ни в одном слове. Какой же тут разговор?
Д е р г а ч е в. Не верите, а сами спрашиваете. Я ухожу, Юлия Павловна, прощайте!
Ю л и я. Давно бы вам догадаться! (Садится к столу.) Разве вы не видите, в каком я положении?

Дергачев идет к двери.

Ах, постойте!

Дергачев останавливается.

Нет, прощайте.

Дергачев уходит.


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Юлия (одна).

Ю л и я. Точно сердце чувствовало, так вот и ждала, что какая-нибудь помеха случится... Однако совестно ему: не показался... Ну, да как не совеститься!.. Проиграл деньги, которые я с таким стыдом... А ведь покажись, пожалуй, простила бы... ну, само собой, простила бы... боится меня. Нет, еще есть в нем совесть, значит, еще не совсем он испорчен... В Петербург поехал за деньгами... Какие у него там деньги... Долго ль он за ними проездит?.. Ничего не известно... Пожалуй, целый месяц пройдет. А в месяц мало ли что может случиться... Чего не передумаешь!.. С ума можно сойти... Давеча этот цветок, этот иммортель... как он очутился в картоне? И не трогала я этого картона, до нынешнего дня не прикасалась к нему... Понять не могу. (Смотрит в картон.) Это еще что такое? (Вынимает пригласительный билет и читает.) "Лавр Мироныч Прибытков покорнейше просит сделать ему честь - пожаловать на бал и вечерний стол по случаю помолвки дочери его Ирины Лавровны с Вадимом Григорьичем Дульчиным". (Протирает глаза рукой и снова читает.) "С Вадимом Григорьичем Дульчиным..." Михевна, Михевна!

Входит Михевна.


ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Юлия Павловна, Михевна.

Ю л и я. Кто... кто был без меня? Вот это кто привез?
М и х е в н а. Лавр Мироныч, матушка.
Ю л и я (бессознательно). Лавр Мироныч... Лавр Мироныч... на бал и вечерний стол...
М и х е в н а. Да, матушка, очень просили-с.
Ю л и я (едва переводя дух). Очень просили... По случаю помолвки Ирины Лавровны с Вадимом Григорьичем Дульчиным.
М и х е в н а. Что ты, матушка, бог с тобой! Разве другой какой!..
Ю л и я. Нет, он, Михевна, сердце говорит, что он... (Громко.) Он, он! (Встает.) Михевна, я поеду, я поеду... Давай шляпку!..
М и х е в н а. Зачем, матушка, зачем ехать?
Ю л и я. Надо ехать, надо... Я поеду сейчас.
М и х е в н а. Куда? Что ты! Не пущу.
Ю л и я. Да мне видеть его только; в глаза посмотреть... Какие у него глаза-то...
М и х е в н а. В таком ты огорчении, да со двора ехать! Нет, нет!
Ю л и я. Захотел он меня обидеть, ну, бог с ним!.. Я с него потребую, я возьму деньги мои... Ведь как же мне жить-то? Ведь все он взял.

Входит Флор Федулыч.


ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Юлия Павловна, Михевна, Флор Федулыч.

Ю л и я. Ах, Флор Федулыч, горе, горе! (Показывает билет.) Вот посмотрите!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (взглянув на Михевну). Какая неосторожность-с.
М и х е в н а. Да разве я, батюшка, знала?
Ю л и я. Флор Федулыч, помогите! Хоть бы деньги-то мне воротить, хоть бы деньги-то!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Вам одно остается, Юлия Павловна, пренебречь!
Ю л и я. Конечно, не надо мне его, не надо. А деньги-то, Флор Федулыч, ведь почти все мое состояние... Я хочу получить.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Получить с него невозможно-с; но вы не беспокойтесь.
Ю л и я. Нет, я возьму... За что же? После такой обиды... Нет, помилуйте, за что же я ему подарю?..
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. У него ничего нет-с.
Ю л и я. Как нет? Есть у него имение большое, богатое... Он мне планы показывал.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Положительно ничего нет-с. Я верные известия имею. Было после отца имение, да давным-давно продано
и прожито-с.
Ю л и я (с испугом). Значит, и это был обман. (Едва держится.) Обман! Все, все брошено даром.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Успокойтесь, успокойтесь!
Ю л и я. Я покойна... Да неужели, да неужели он так бесстыден?
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Вы очень доверчивы-с... Пренебречь его следует, пренебречь!
Ю л и я. Ограблена и убита! (Садится.) Я нищая, обиженная совсем... За что же они еще смеются-то надо мной, на свадьбу-то приглашают? Ах, ах! (Обморок.)
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (Михевне). Им дурно. Поскорей спирту, что-нибудь-с.

Михевна уходит.

Ю л и я (в бреду). Сероватое платье-то себе заказала... Правду люди-то говорили, а я не верила... Теперь как же?.. Две у него невесты-то? Сероватое я платье-то... я заказала. Ах, нет, желтоватое. (Несколько придя в себя.) Ах, что это я говорю!.. (Тихонько смеется.) Ха, ха, ха! Флор Федулыч! Ха, ха, ха! (Подает руку Флору Федулычу.)

Входит Михевна.

Надеть подвенечное платье и флердоранж, да и ехать на бал... ха, ха, ха!.. Они рядом будут сидеть... взять бокал... Совет вам да любовь... ха, ха, ха! Ну, поцелуйтесь! (Обморок.)
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (Михевне). Опять обморок, и руки похолодели. Этим не шутят-с; скорей за доктором-с... Это уж близко смерти-с.



ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЛИЦА:

Д у л ь ч и н.
Д е р г а ч е в.
С а л а й  С а л т а н ы ч.
И р и н а.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а.
Ю л и я  П а в л о в н а.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч.
М а р д а р и й, человек Дульчина.

Богато убранный кабинет; ни книг, ни бумаг, вообще никаких признаков умственной работы не заметно.
Большой письменный стол, на нем два-три юмористических листа, чернильница со всем прибором,
револьвер и фотографический портрет. Две двери: одна, в глубине, в залу, другая с левой стороны.


ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дульчин (входит из боковой двери), потом Мардарий.

Д у л ь ч и н. Эй, Мардарий?!

Входит Мардарий.

Кто там звонил?
М а р д а р и й. Да старуха эта оттуда, как ее?!
Д у л ь ч и н. Какая старуха?
М а р д а р и й. От Юлии Павловны.
Д у л ь ч и н. Михевна?
М а р д а р и й. Да, Михевна.
Д у л ь ч и н. Что ей надо?
М а р д а р и й. За портретом приходила.
Д у л ь ч и н. За каким портретом?
М а р д а р и й. Вот за этим самым-с.
Д у л ь ч и н. На что ей портрет?
М а р д а р и й. Кто ж их знает? Нужно, говорит.
Д у л ь ч и н. Да кому нужно-то, Юлии Павловне, что ли?
М а р д а р и й. Ничего этого она не говорит, ладит одно: нужно, очень нужно, вот и все.
Д у л ь ч и н. Что же ты?
М а р д а р и й. Говорю: барин в Петербург уехал, отдать нельзя, потому нам трогать ничего не приказано.
Д у л ь ч и н. Что ж, поверила?
М а р д а р и й. Как их разберешь? Морщится как-то, стоит. Не то она плачет, не то смеется. А словно как не верит.
Д у л ь ч и н. А дальше что?
М а р д а р и й. Об чем еще с ней разговаривать? Запер дверь, она домой пошла.
Д у л ь ч и н. Одеваться приготовил?
М а р д а р и й. Приготовил.
Д у л ь ч и н. Фрак?
М а р д а р и й. Фрак.
Д у л ь ч и н. И сапоги лаковые?
М а р д а р и й. Все, как следует.
Д у л ь ч и н. Достань бриллиантовые запонки!
М а р д а р и й. Что ж, и запонки можно.
Д у л ь ч и н. Завтра поутру я встану поздно.
М а р д а р и й. По обыкновению.
Д у л ь ч и н. Нет, поздней обыкновенного. Так приготовь ты мне к завтраку бифштекс хороший, сочный.

Звонок.

Кто там еще? Если кто из кредиторов, так ты...
М а р д а р и й. Да уж знаю, не привыкать стать.
Д у л ь ч и н. Только ты разнообразь свою фантазию; а то всем одно и то же.

Мардарий уходит.

Надо у Салая денег взять, потребуются расходы. Надо казаться богатым женихом, а это не дешево стоит.

Входит Дергачев в старомодном фраке, завит весьма неискусно, барашком, держит себя важно.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Дульчин, Дергачев, потом Мардарий.

Д е р г а ч е в. Здравствуй, Вадим! Во-первых, не беспокойся, там все благополучно; я устроил. Ну, душа моя, поедем!
Д у л ь ч и н. Куда это?
Д е р г а ч е в. К Прибытковым.
Д у л ь ч и н. С этих-то пор?
Д е р г а ч е в. Разве рано? Ну, подождем. (Важно ходит по комнате.)
Д у л ь ч и н. Зачем же вихры-то у тебя? Да еще в разные стороны торчат.
Д е р г а ч е в. Ах, оставь. Я знаю, что я делаю. Хорошо тебе, - ты красавец. Я тебе не льщу, ты заметь, я не льщу никогда... Ты красавец, тебе прикрас не нужно; а с моей фигурой и физиономией надо же что-нибудь.
Д у л ь ч и н. Сомневаюсь, чтоб такие вихры могли кому-нибудь служить украшением.
Д е р г а ч е в. Я прошу тебя, оставь! Пожалуйста, без сарказмов. Это уж мое дело.
Д у л ь ч и н. И фрак подгулял.
Д е р г а ч е в. Фрак! Ну, что ж такое фрак? Где я возьму? Фрак еще ничего... Ты скажи там всем, что я оригинал, ну и кончено... что я могу хорошо одеваться, да не хочу. Мало ли какие оригиналы бывают.
Д у л ь ч и н. Если ты находишь оригинальным ходить в засаленном фраке...
Д е р г а ч е в. Ну, оставь же, я тебя прошу.
Д у л ь ч и н (ложась на диван). Однако я не совсем хорошо себя чувствую.
Д е р г а ч е в. Что с тобой?
Д у л ь ч и н. Гадко спал сегодня.
Д е р г а ч е в. Отчего это?
Д у л ь ч и н. Все-таки, как хочешь, важный шаг, миллионное дело; да уж очень совестно перед Юлией.
Д е р г а ч е в. Ты в сентиментальном расположении.
Д у л ь ч и н. Как ни толкуй, как ни поворачивай дело, а ведь я поступил с ней жестоко. Да, сумел я устроить свою жизнь, что ни шаг, то подлость. Нет, довольно. Сколько мучений, сколько вот таких ночей! А тоска, братец!.. Кончено! Давай руку.
Д е р г а ч е в. Зачем?
Д у л ь ч и н. Я, Лука, человек слабый, распущенный, вот мое несчастие. Мне непременно нужно торжественно поклясться перед кем-нибудь, дать честное слово, оно меня будет удерживать.
Д е р г а ч е в (подавая руку). Ну, изволь, на!
Д у л ь ч и н. Вот тебе честное, благородное слово, что это последняя низость в моей жизни. И я сдержу свое слово. Пора быть честным человеком.
Д е р г а ч е в. Да, уж это ни в каком случае не мешает.
Д у л ь ч и н. Да и гораздо покойнее для себя-то, ты пойми!
Д е р г а ч е в. Еще бы!
Д у л ь ч и н. Ну, что Юлия, как она?
Д е р г а ч е в. Ничего; задумалась, может быть плачет. Я ей сказал, что скоро она получит известие от тебя... Теперь тебе остается написать ей честное, откровенное письмо.
Д у л ь ч и н. Письмо написать недолго, но как избежать объяснений. А ведь это, я тебе скажу, такая неприятная история! Женские слезы для меня нож острый.
Д е р г а ч е в. Объяснения предоставь мне. На то и друзья, чтобы все неприятное сваливать на них. Ну, душенька, вставай, поедем.
Д у л ь ч и н. Рано еще. Кто ж ездит на вечер засветло.
Д е р г а ч е в. Если ты еще не скоро поедешь, так что ж моим лошадям стоять! Послушай, нет ли у тебя чего-нибудь мелочи, кучеру дать на чай? Пусть он съездит пока, чаю напьется.
Д у л ь ч и н. Какому кучеру? Откуда у тебя кучер?
Д е р г а ч е в. Ну, извозчик, разве это не все равно? Я к тебе в карете приехал.
Д у л ь ч и н. С какой стати? Друг мой, не вдавайся в роскошь, она ведет к погибели.
Д е р г а ч е в. Отчего же не позволить себе изредка. Все с тобой, все на чужой счет, точно приживалка. Ты сам по себе приедешь, а я сам по себе, больше тону.

Входит Мардарий.

М а р д а р и й. Дама какая-то желает вас видеть.
Д у л ь ч и н (вставая с дивана). Незнакомая? Не Юлия Павловна?
М а р д а р и й. Никак нет-с.
Д у л ь ч и н. Проси сюда. (Дергачеву.) Убирайся!

Мардарий уходит.

Д е р г а ч е в. Куда же мне?
Д у л ь ч и н. Куда хочешь.
Д е р г а ч е в. Мне бы только посмотреть, что это за дама такая.
Д у л ь ч и н. Ступай в залу, взгляни и останься там, и не смей сюда носу показывать.

Дергачев уходит. Входит Ирина.


ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Дульчин, Ирина.

Д у л ь ч и н. Кого я вижу! Ирина Лавровна!
И р и н а. Ах, Вадим, ах!
Д у л ь ч и н. Какими судьбами? Я сейчас сам к вам собирался...
И р и н а. Нет, нет, Вадим, не надо.
Д у л ь ч и н. Как, что такое, что случилось?
И р и н а. Бежим.
Д у л ь ч и н. Куда?
И р и н а. Куда хочешь, только подальше от Москвы, подальше от людей.
Д у л ь ч и н. Чем же нам люди мешают? Зачем бежать?
И р и н а. Зачем? Ты спрашиваешь? Затем, чтобы утопать в блаженстве.
Д у л ь ч и н. Да утопать в блаженстве мы можем и здесь.
И р и н а. Ах, это такая проза, так обыкновенно, так пошло...
Д у л ь ч и н. Ваша правда, но зато блаженство будет прочнее, потому что с благословением родительским соединяются и другие блага, которые необходимы в жизни.
И р и н а. Но я, Вадим, боюсь.
Д у л ь ч и н. Чего, моя фея, чего?
И р и н а. Нас могут разлучить, есть препятствие...
Д у л ь ч и н. Я знаю, про какое препятствие ты говоришь... Я ожидал этого... Не бойся, она... то есть это препятствие, не помешает. Когда я желаю достигнуть цели, я знать не хочу никаких препятствий.
И р и н а. Какой высокий, благородный характер! Вот и у меня такой же: видишь, какая я смелая. Итак, Вадим, или бежать, или сейчас же венчаться; чтоб ничто не могло помешать нам.
Д у л ь ч и н. Сейчас нельзя, это так скоро не делается.
И р и н а. Как ты хочешь, но уж я тебя не оставлю, я готова на все.
Д у л ь ч и н. Как не оставишь? Что это значит?
И р и н а. Я к тебе совсем, я не уйду от тебя.
Д у л ь ч и н. Ирина, подумай!
И р и н а. Нет, нет; иначе бы я не была достойна тебя. Ты мой, и никто нас не разлучит. Вадим, ты искал страстной любви... счастливец, ты ее нашел! (Бросается на шею к Вадиму.)

Звонок.

Д у л ь ч и н. Постой, погоди! Кто-то звонит. Войди на минуту вот сюда. (Провожает Ирину в боковую дверь и идет в залу.)

Входит Салай Салтаныч.


ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Дульчин, Салай Салтаныч.

Д у л ь ч и н. Салай Салтаныч, вот кстати.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Я всегда кстати, мы не ходим некстати.
Д у л ь ч и н. Денег, Салай, денег! Давай больше!
С а л а й  С а л т а н ы ч. Зачем шутить! Шутить не надо.
Д у л ь ч и н. Какие шутки? Я тебе серьезно говорю, мне нужны деньги.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Кому не нужны? Всем нужны. И мне нужны. Заплати по векселю.
Д у л ь ч и н. По какому векселю? Ты, никак, с ума сошел. Ты обещал ждать, и сам же кредит предлагал. Ну, вчера, вчера, помнишь? Ты опомнился ли со вчерашнего-то?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Вчера был день, - нынче другой; вчера было дело, - нынче другое.
Д у л ь ч и н. Белены, что ль, ты объелся?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Я дома хороший шашлык ел, кахетинский пил, белены не кушал. Плати деньги!
Д у л ь ч и н. Да ты много кахетинского-то выпил?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Самый мера, сколько надо. Мы много не пьем: бутылка-другой выпил, довольно. Зачем разговор? Плати деньги!
Д у л ь ч и н. Откуда я тебе возьму? Ты мои дела знаешь: мои деньги впереди, пока у меня только надежда.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Твоя надежда - ничего! Никто грош не даст.
Д у л ь ч и н. Но ведь ты сам верил, ты сам меня жениться заставлял.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Кто знал?.. Он пустой человек, дрянь человек. Тебя обманул, меня обманул, всех обманул.
Д у л ь ч и н. Кто "он"? Кто обманул?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Лавр Мироныч. Он фальшивый векселя делал.
Д у л ь ч и н. Фальшивый? Зачем?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Дисконт отдавал, деньги брал.
Д у л ь ч и н. На чье же имя?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Зачем далеко ходить? Дядя есть, Флор Федулыч. Чего долго думать?
Д у л ь ч и н. Ну, что ж Флор Федулыч? Да говори толком!
С а л а й  С а л т а н ы ч. Нынче узнал, нынче и деньги платил.
Д у л ь ч и н. Заплатил-таки?
С а л а й  С а л т а н ы ч. А не заплати, - Лавр Мироныч в Сибирь гуляй. А теперь мало-мало сидит в яме; дело знакомый, не привыкать.
Д у л ь ч и н. Да ты видел Флора Федулыча?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Сейчас видел, в Троицком с ним сидел, долго говорил.
Д у л ь ч и н. А как же внучка, Ирина Лавровна?
С а л а й  С а л т а н ы ч. А внучка чем виновата? Ее дело сторона.
Д у л ь ч и н. Значит, его расположение к ней не изменилось?
С а л а й  С а л т а н ы ч. За что обижать?
Д у л ь ч и н. И приданое даст?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Обижать не будет.
Д у л ь ч и н. Да сколько даст-то?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Не обидит.
Д у л ь ч и н. Да говори! Ведь уж ты выспросил, вызнал все; разве ты утерпишь?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Говорил, пять тысяч дам. Его слову верить можно, купец обстоятельный, как сказал, так и будет.
Д у л ь ч и н. Ты меня зарезал.
С а л а й  С а л т а н ы ч. Кто тебя резал? Сам себя резал. Деньги платить будешь?
Д у л ь ч и н. Разумеется, не буду; откуда я возьму?
С а л а й  С а л т а н ы ч. Так и знать будем. А мне что с тобой делать, скажи! Советуй, сделай милость.
Д у л ь ч и н. Мое дело было занимать, а уж получай с меня, как знаешь; это твое дело. Не мне тебя учить.
С а л а й  С а л т а н ы ч. И за то спасибо, прощай! (Уходит.)

Вбегает Дергачев.


ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Дульчин, Дергачев.

Д е р г а ч е в. Я слышал, все слышал. Какое несчастие, какое ужасное несчастие, Вадим!
Д у л ь ч и н (хохочет). Миллионы-то как скоро растаяли.
Д е р г а ч е в. Значит, ехать незачем. Как же карета?..
Д у л ь ч и н. Какой урок, какой урок!
Д е р г а ч е в. Куда я денусь с каретой?
Д у л ь ч и н (не слушая). Но!! Падать духом не надо; еще не все потеряно. Юлия меня выручит.
Д е р г а ч е в. Разве отпустить карету да велеть завтра приехать за получением?
Д у л ь ч и н. Вот когда узнаёшь цену искренней любви.
Д е р г а ч е в. А потом опять "завтра", и так до бесконечности. Денег у меня нет, ведь я для тебя нанимал...
Д у л ь ч и н. К ней, сейчас же к ней! Ручки, ножки целовать. Лука, я тебе клялся, что больше не сделаю ни одной низости в жизни; я тебе повторяю эту клятву, торжественно повторяю. Ты ее помни.
Д е р г а ч е в. Да я ее помню... А как же мне с каретой-то?
Д у л ь ч и н. А мне что за дело? (Подойдя к боковой двери.) Ирина Лавровна!

Ирина выходит.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Дульчин, Дергачев, Ирина.

Д у л ь ч и н. Ирина Лавровна, теперь я знаю препятствие, которое мешает нашему блаженству.
И р и н а. Вы знаете? (Кланяется Дергачеву.)
Д у л ь ч и н. И, к несчастию, оно так серьезно, что вам надо будет отправляться к родителю.
И р и н а. Что это значит, Вадим Григорьич?
Д у л ь ч и н. У меня сейчас был Салай Салтаныч; вы, вероятно, слышали хоть часть нашего разговора?
И р и н а. Я не имею обыкновения подслушивать.
Д у л ь ч и н. Он мне передал, какое несчастие случилось с вашим родителем.
И р и н а. Ну, так что же? Это до меня не касается.
Д у л ь ч и н. Нет-с, в таком положении оставлять родителя не следует; ваша обязанность - утешать его в горе.
И р и н а. Со мной шутить нельзя, Вадим Григорьич. Мне здесь лучше, чем дома, и я отсюда не выйду. Вы завлекли меня до того, что я прибежала в вашу квартиру, в квартиру молодого человека; для меня отсюда только один выход: под венец!
Д у л ь ч и н. Можно и под венец, только нет никакой надобности.
И р и н а. Как нет надобности?
Д у л ь ч и н. Решительно никакой! У вас приданого только пять тысяч, у меня ни копейки и пропасть долгу.
И р и н а. Где же ваше состояние?
Д у л ь ч и н. Было когда-то; но от него осталось одно только воспоминание, и уж я давным-давно гол как сокол и кругом в долгу. Но меня очень полюбили мои кредиторы и не захотели ни за что расстаться со мной. Они меня ссужали постоянно деньгами, на которые я и жил по-барски, но ссужали не даром. За меня вдвое, втрое заплатила им одна бедная женщина. То есть она была богата, а мы ее сделали бедной. Теперь она ограблена, и кредиту больше нет. На днях меня посадят в яму, а по выходе из ямы мне предстоит одно занятие: по погребам венгерские танцы танцевать за двугривенный в вечер: "Чибиряк, чибиряк, чибиряшечки!.."
И р и н а. Ах, какая гадость!
Д у л ь ч и н. "С голубыми ты глазами, моя душечка!" Угодно вам идти со мною под венец?
И р и н а. Я думала, что вы очень богаты.
Д у л ь ч и н. И я думал, что вы очень богаты.
И р и н а. Как я ошиблась.
Д у л ь ч и н. И я ошибся.
И р и н а. Но как же вы говорили, что вы ищете страстной любви.
Д у л ь ч и н. Отчего же мне не говорить?
И р и н а. Но как вы смели обращаться с такими словами к девушке?
Д у л ь ч и н. Однако вы слушали мои слова очень благосклонно...
И р и н а. Но какое вы имели право желать страстной любви?
Д у л ь ч и н. Всякий смертный имеет право желать страстной любви.
И р и н а. Скажите пожалуйста! Человек, ничего не имеющий, требует какой-то бешеной, африканской страсти. Да после этого всякий приказчик, всякий ничтожный человек... Нет, уж это извините-с. Только люди с большим состоянием могут позволять себе такие фантазии, а у вас ничего нет, и я вас презираю.
Д у л ь ч и н. На ваше презрение я желал бы вам ответить самой страстной любовью, но... что вы сказали о мужчинах, то же следует сказать и о женщинах: на страстную любовь имеют право только женщины с большим состоянием.
И р и н а. Вы невежа, и больше ничего.
Д у л ь ч и н. Что вы сердитесь? Оба мы ошибались одинаково, и нам друг на друга претендовать нельзя. Мы люди с возвышенными чувствами и, чтобы удивлять мир своим благородством, нам недостает пустяков - презренного металла. Так ведь это не порок, а только несчастие. И потому дайте руку и расстанемся друзьями.
И р и н а. Конечно, и я тоже виновата. (Подает руку.)
Д у л ь ч и н. Ну, вот! Зачем ссориться? Жизнь велика, мы можем встретиться при других, более благоприятных обстоятельствах.
И р и н а. Ах, кабы это случилось!
Д у л ь ч и н. И непременно случится, я в свою звезду верю: такие люди, как я, не пропадают. А теперь садитесь в карету и поезжайте домой. (Дергачеву.) Бедный друг мой, проводи Ирину Лавровну. Вот и для твоей кареты работа нашлась. (Почтительно целует руку Ирины.)

Ирина уходит под руку с Дергачевым.


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Дульчин (один).

Д у л ь ч и н. Я даже рад, что дело так кончилось, на совести покойнее. Да и по русской пословице: "Старый друг лучше новых двух". Она хоть и говорит, что больше у нее денег нет, да как-то плохо верится: поглядишь, и найдется. Оно точно, я просил последней жертвы, да ведь это только так говорится. Последних может быть много, да еще несколько уж самых последних.

Входит Глафира Фирсовна.


ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Дульчин, Глафира Фирсовна.

Д у л ь ч и н. Глафира Фирсовна, очень рад вас видеть.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Хоть бы ты и не рад, да нечего делать, я по должности с обыском пришла. (Осматривает комнату.)
Д у л ь ч и н. От кого, Глафира Фирсовна, по какому полномочию?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Пропажа у нас, вот и послали меня сыщиком. Да ты говори прямо: у тебя, что ли!
Д у л ь ч и н. Что за пропажа, чего вы ищете?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вещь не маленькая и не дешевая. Уголовное, брат, дело: живой человек пропал - Ирина Лавровна сбежала.
Д у л ь ч и н. Так почему же вы у меня ее ищете?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Где ж искать-то? ей больше деваться некуда. Явное подозрение на тебя. Она нынче утром толковала: убегу да убегу к нему, жить без него не могу.
Д у л ь ч и н. Ошиблись вы в расчете, Глафира Фирсовна, хитрость ваша не удалась. Не вы ли ее и отправили ко мне, чтобы потом захватить с поличным и заставить меня жениться.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А мне-то какая корысть, женишься ты или нет?
Д у л ь ч и н. Много ли приданого-то за Ириной Лавровной?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Али уж вести дошли?
Д у л ь ч и н. Миллионы-то ваши где?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Было, да сплыло. Разве я виновата? Ишь ты, отец-то у нее какой круговой! Дедушка было к ней со всем расположением... А его расположение как ты ценишь? Меньше миллиона никак нельзя. Теперь на племянников так рассердился - беда! "Никому, говорит, денег не дам, сам женюсь!" Вот ты и поди с ним! И ты хорош: тебе только, видно, деньги нужны, а душу ты ни во что считаешь. А ты души ищи, а не денег! Деньги - прах, вот что я тебе говорю. Я старый человек, понимающий, ты меня послушай.
Д у л ь ч и н. И я человек понимающий, Глафира Фирсовна; я знаю, что душа дороже денег. Я такую душу нашел, не беспокойтесь!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Нашел, так и слава богу.
Д у л ь ч и н. Я - счастливец, Глафира Фирсовна: меня любит редкая женщина, только я ее ценить не умел. Но после таких уроков я ее оценил; я ее люблю так, как никогда не любил.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Где же ты такую редкость обрящил?..
Д у л ь ч и н. Эта женщина - Юлия Павловна Тугина.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. А ты думаешь, я не знала? Вот новость сказал. Да, добрая, хорошая была женщина.
Д у л ь ч и н. Как "была"? Она и теперь есть!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да, есть; поди, посмотри, как она есть. Эх, голубчик, уходил ты ее...
Д у л ь ч и н. Что такое? Что вы говорите? "Уходил"! Что значит "уходил"? Я вас не понимаю.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Померла, брат.
Д у л ь ч и н. Вот вздор какой! Что вы сочиняете, она вчера была и жива, и здорова.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Утром была здорова, а к вечеру померла.
Д у л ь ч и н. Да пустяки, быть не может.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Да что ж мудреного! Разве долго помереть! Оборвется нутро, жила какая-нибудь лопнет, вот и конец.
Д у л ь ч и н. Не верю я вам; с чего вдруг здоровый человек умрет? Нужно очень сильное нравственное потрясение или испуг.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. И все это было: заехал Лавр Мироныч, завез приглашение на бал и вечерний стол по случаю помолвки Ирины Лавровны с Вадимом Григорьичем Дульчиным, оборвалось сердце, и конец.
Д у л ь ч и н. Да неужели? Умоляю вас, говорите правду.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Какой еще тебе правды? Ошиб обморок, приведут в чувство, опять обморок. Был доктор, говорит: коли дело так пойдет, так ей не жить. Вечером поздно я была у ней, лежит, как мертвая; опомнится, опомнится да опять глаза заведет. Сидим мы с Михевной в другой комнате, говорим шепотом, вдруг она легонько крикнула. Поди, говорю, Михевна, проведай! Вернулась Михевна в слезах; "надо быть, говорит, отходит". С тем я и ушла.
Д у л ь ч и н. Да лжете вы, лжете вы! Вы только хотите мучить меня. Что ж вы не плачете? Кто ж не заплачет об такой женщине? Камнем надо быть...
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Эх, голубчик, всех мертвых не оплачешь. Будет с меня, наплакалась я вчера... А вот хоронить будем, и еще поплачу.
Д у л ь ч и н (схватясь за голову). Были в моей жизни минуты, когда я был гадок сам себе, но такого отчаяния, такого аду я еще не испытывал; знал я за собой слабости, проступки, оплакивал их, хоть и без пользы... а уж это ведь преступление! Ведь я... ведь я - убийца. (Останавливается перед портретом Юлии.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Не воротишь, мой друг, не воротишь. Да что это темнота какая! хоть огня велеть подать. (Уходит в залу.)


ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Дульчин (один).

Д у л ь ч и н. За что я погубил это сокровище? Я губил тебя, губил твое состояние, как глупый ребенок, который ломает и бросает свои дорогие, любимые игрушки. Я бросал твои деньги ростовщикам и шулерам, которые надо мной же смеются и меня же презирают. Я поминутно оскорблял твою любящую, ангельскую душу, и ни одной жалобы, ни одного упрека от тебя. И наконец я же убил тебя и не был при твоих последних минутах. Я готов бы отдать свою жизнь, чтобы слышать последние звуки твоего голоса, твой последний прощающий вздох.

Тихо входит Юлия.


ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Дульчин, Юлия Павловна.

Д у л ь ч и н. Боже мой! Что это? Юлия! Юлия! Или это обман чувств, милый призрак! Юлия, ты жива?

Юлия тихо подходит к столу и берет портрет.

Но ведь видений не бывает! (С радостью.) Юлия, ты жива, ты сама пришла ко мне! А мне сказали, что ты умерла.
Ю л и я. Да, это правда: я умерла.
Д у л ь ч и н (с ужасом). Умерла!..
Ю л и я. Да, умерла... для вас.
Д у л ь ч и н. О, если ты жива для других, так жива и для меня. Ты не можешь принадлежать никому, кроме меня; ты слишком много любила меня, такая любовь не проходит скоро, не притворяйся! Твоя бесконечная преданность дала мне несчастное право мучить тебя. Твоя любящая душа все простит... и ты опять будешь любить меня и приносить для меня жертвы.
Ю л и я. Я принесла последнюю.
Д у л ь ч и н. Юлия, не обманывай себя и меня! Ну, что такое особенно ужасное я сделал? Все это было и прежде, и все ты мне прощала.
Ю л и я. Я вам прощаю это, одного я простить не могу.
Д у л ь ч и н. Чего же, чего же?
Ю л и я. Вы проиграли деньги.
Д у л ь ч и н. Да разве это в первый раз? Да и велики ль деньги?
Ю л и я. Какие б ни были, но они мне стоили слез, стыда и унижения, а вы их бросили.
Д у л ь ч и н. Во-первых, для женщины слезы стоят недорого, а во-вторых, женщины ничего не жалеют и все переносят для любимого человека.
Ю л и я. Я не жалела ничего для вас, я вам отдала все, что у меня было; я все переносила для вас; одного я переносить не могу... Вы заставляли меня терпеть стыд и унижение и не оценили этой жертвы. Я рассудила, что лучше мне разлюбить вас, чем сделаться для вас бесстыдной попрошайкой.
Д у л ь ч и н. Хороша любовь, которая может хладнокровно рассуждать.
Ю л и я. А эта любовь хороша? (Подает пригласительный билет Лавра Мироныча.)
Д у л ь ч и н. Это клевета, это интрига против меня. Впрочем, как я глуп, что оправдываюсь перед тобой! Разве перед любовницами оправдываются, разве их уговаривают? Слова только больше сердят их, логика на них не действует; на них действуют ласки, поцелуи, объятия...
Ю л и я. У меня есть защита.
Д у л ь ч и н (смеется). Защита? Зачем? Разве я обижать тебя хочу?
Ю л и я. Ваши ласки хуже обиды для меня.
Д у л ь ч и н. Защита! Но кто же может, кто осмелится защищать тебя от моих ласк, да еще здесь, в моей квартире? (Хочет обнять Юлию.)
Ю л и я (громко). Флор Федулыч!

Входят Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, Дергачев.


ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Дульчин, Юлия Павловна, Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, Дергачев

Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Честь имею кланяться, милостивый государь! Извините, что без приглашения. Впрочем, мы люди знакомые. (Юлии.) Что вам угодно, Юлия Павловна?
Ю л и я. Нам пора домой.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч (предлагая руку). Пожалуйте-с.
Д у л ь ч и н. Позвольте, Юлия Павловна, у нас остаются не кончены счеты: я вам должен.
Ю л и я. Вы мне ничего не должны.
Д у л ь ч и н. У вас есть мои документы.
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Изволите ли видеть-с, я имею согласие Юлии Павловны на вступление со мной в брак; так ваши документы поступают ко мне вместо приданого.
Д у л ь ч и н (в изумлении). Вместо приданого?!
Ф л о р  Ф е д у л ы ч. Так точно-с. Угодно вам будет деньги заплатить, или прикажете представить их ко взысканию? Один Монте-Кристо на днях переезжает в яму-с, так, может быть, и другому Монте-Кристо угодно будет сделать ему компанию? Во всяком случае, прошу вашего извинения. Имею честь кланяться. (Уходит под руку с Юлией.)


ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Дульчин, Глафира Фирсовна, Дергачев.

Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вот так отрезал! Коротко и ясно! Каков старик-то у меня.
Д у л ь ч и н. Револьвер! (Идет к столу.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Ах, страсти!
Д е р г а ч е в (загораживает Дульчину дорогу). Что ты? Что ты?
Д у л ь ч и н. Револьвер, говорю я! (Подходит к столу.) Отойди, убью!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что ты? Что ты? Дай мне срок хоть на улицу выбраться!
Д у л ь ч и н. Никто ни с места!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а (падая в кресло). Постой! Дай хоть зажмуриться-то!
Д у л ь ч и н (взяв револьвер). Прощай, жизнь! (Садится к столу.) Без сожаления оставляю я тебя, и меня никто не пожалеет; и ты мне не нужна, и я никому не нужен. (Осматривает револьвер.) Как скоро и удовлетворительно решает он всякие затруднения в жизни. (Открывает стол.) Написать несколько строк?.. Э! Зачем! (Взглянув в ящик.) Вот еще денег немножко, остатки прежнего величия. Зачем они останутся? Не прокутить ли их или не затягивать? (Подумав несколько, бьет себя по лбу.) Ба!! Глафира Фирсовна!
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Что, батюшка? Да ты застрелился или нет еще?
Д у л ь ч и н. Нет еще, черт возьми, а надо бы. Да это еще не уйдет от меня. Попробую еще пожить немного. Глафира Фирсовна, у Пивокуровой много денег?
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Миллион.
Д у л ь ч и н. Сватай мне вдову Пивокурову.
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Давно б ты за ум взялся.
Д у л ь ч и н. Вези меня к ней сейчас. (Встает.)
Г л а ф и р а  Ф и р с о в н а. Вот и расчудесно. Поедем! (Встает.)
Д е р г а ч е в. Нет, позволь, а как же мне быть с каретою-то?
Д у л ь ч и н. А вот женюсь на Пивокуровой, тогда за все расплатимся.


1877

Hosted by uCoz